Школьным мозгоправом, который должен проводить со мной периодические сеансы, оказывается женщина лет сорока. Когда я захожу в кабинет, то застаю ее следящую за шарами Ньютона, что завораживающе бьются друг об друга. Она замечает меня и, торопливо поправив очки приглашает меня присесть. С неохотой я сажусь напротив нее.

- Келли Хэмптон, значит? - она стучит ручкой по столу и оглядывает меня. - Можешь звать меня миссис Чеддер.

- А можно как-нибудь побыстрее? Мне еще нужно делать проект по биологии.

Замечательная отмазка. Она кивает и берет в руки блокнот.

- Конечно. Давай начнем хотя бы с того... - Чеддер начинает думать и стук ручки по столу усиливается. - Расскажи о том, как прошел твой день.
- Итак, - устраиваюсь в кресле поудобнее и запрокидываю взгляд к потолку. - Утром я... проснулась, как же без этого. Потом начала чистить зубы... Зубная паста пару раз упала со щетки в раковину, что взбесило меня. Но я переборола желание отставить это дело к чертям, ссылаясь на дурной запах, который, думаю, не притягивает окружающих, - я начинаю рассуждать, не обращая на медленные кивки головы со стороны. - Хотя о чем это я? Оно мне надо? Тогда какой смысл вообще чистить зубы?
Я замолкаю и кидаю скучающий взгляд на психолога, который слушает мой бред с небывалым интересом, словно ей зачитывают приключенческие рассказы.
- Насколько сильно тебя привела в негодование упавшая паста? - протягивает задумчиво она после минутной паузы.
- Так, - я делаю попытку подняться, но через секунду плюхаюсь в кресло и с недовольством осматриваю лицо напротив. - Это было ужасно, понимаете? Падение такое безмятежное и долгое, нет даже малейшего шанса спастись, и паста становится лишь жалкой лепешкой на скользкой, холодной поверхности...
Она снова кивает и делает паузу.
- Смею предположить, что ты видишь в ней свои неудачи, Келли. Но тюбик еще полон, помни об этом, - заключает женщина, сморщив лоб.
- Вы прикалываетесь? - спокойно отзываюсь я.
- Ничуть.

Она прикалывается.
- Может, будут хотя бы картинки с кляксами? - вздыхаю я, изнывая от скуки.
- Я могу принести их, если хочешь? - воодушевленно произносит та.
Вспоминаю забавное лицо мистера Холта, когда я несла всякую чушь ради забавы, глядя на бесформенные пятна.
- Не стоит.

- Я знаю, что ты занималась баскетболом. Что насчет него?

- Как раз сегодня у меня очень важная игра, но я сижу здесь.

Я пытаюсь надавить на нее и заставить отпустить меня.

- Правда? Тогда я просто посоветую тебе начать вести дневник. Это нужно в первую очередь тебе, а не мне. Записывай туда все свои чувства, переживания, что душе угодно. Хорошо? Дневник поможет тебе расслабиться, найти гармонию с самой собой и...

- Вы это всем говорите? - Перебиваю ее. - Впрочем, не важно. Хорошо. Могу я идти?
Психолог стучит ручкой по столу, затем чешет второй подбородок и, наконец, озвучивает приговор.
- На сегодня, наверное, достаточно...
Я срываюсь с места и собираюсь выйти.
- Но в следующий раз мы проведем интенсивный сеанс, - говорит она вдогонку.

***

Сегодня и правда должна пройти игра у «Сокрушителей» и «Непобедимых амазонок». Но я до последнего не знала, стоит ли идти туда. Однако мысль о скрюченной от злости Скарлет развеяла все сомнения.

Когда я подхожу к залу, за дверью слышны бесконечные удары о пол мяча и голоса. Стоит мне зайти внутрь, все взгляды обращаются на меня всего на мгновение и вновь возвращаются к игре, кроме одного. Донован провожает меня глазами до самой раздевалки, где я переодеваюсь в темно-синюю форму нашей команды совершенно одна. Я сижу на скамье в полном одиночестве еще несколько минут, погрузившись в свои мысли, пока призывающий к началу игры свисток не заставляет меня выйти.

Где-то в глубине души я надеюсь, что буду сидеть на замене большую часть игры, но, когда мы собираемся вокруг тренера, тот оглашает список играющих, в котором проскальзывает и мое имя. Впрочем, сидеть рядом с подружками Скарлет, которые пришли поддержать ее и уже написали в твитер об игре, тоже бы не доставило мне удовольствия.

Мы расходимся по местам. Не успеваю я сделать и шаг, как кто-то, останавливая, кладет мне руку на плечо. Я оборачиваюсь и совсем не удивляюсь, когда вижу физиономию Скарлет с притворной улыбкой. Она наклоняется близко ко мне, что наши щеки практически соприкасаются, и шепчет змеиным голосом у самого уха:

- Не стоило приходить.

Донован отстраняется и рукой, которая все еще покоится на моем плече, стряхивает невидимую пыль с темно-синей футболки. Я молча смотрю на нее, наигранно улыбаюсь, а затем небрежно убираю ее конечность. Лицо девушки принимает холодное выражение, и она удаляется в центр площадки.

Во время игры я не делаю ничего сверхъестественного и не беру игру в свои руки, но Скарлет мое присутствие не дает покоя, поэтому, когда мяч оказывается у меня в руках, она будто бы из под земли вырастает рядом и незаметно для всех ставит мне подножку. Еще бы немного и мое лицо проехалось бы по паркету, но я умудряюсь упасть почти безболезненно.

Один из самых интересных моментов случается под конец игры. Я нахожусь возле кольца противника, в то время как окруженная Скарлет пытается довести до корзины. Она видит, что я совершенно открыта, но держит мяч до последнего. Тренер кричит ей дать пас мне, но она не слушает его до тех пор, пока риск потерять мяч оказывается велик. Я получаю первый в своей жизни пас от Скарлет и без проблем забиваю.

Мы выигрываем с небольшим отрывом, и, когда тренер собирает нас в круг, чтобы похвалить за игру таким тоном, будто хочет отчитать, девушки ловят слова рассеяно из-за усталости и отдышки, иногда поглядывая в сторону проигравших.

В раздевалке я переодеваюсь под бурные обсуждения игры и предстоящих соревнованиях. С лиц девушек не сходит улыбка. Кто-то упоминает мой бросок и остальные начинают поддакивать. Скарлет бросает в мою сторону колкий взор и выходит из раздевалки.

Если не считать пару синяков, полученных после подножки, я все же не зря пришла сюда.

В коридоре я сталкиваюсь с Тревором, точнее мы пересекаемся взглядами, и я думаю, он пройдет мимо, но он останавливается и даже сам заговаривает со мной.

- Видел, как ты забила мяч в кольцо, - он улыбается мне той улыбкой, от которой я когда-то бы расплылась прямо на этом полу и вряд ли нашлась, что ответить. - Это было круто, и казалось, будто бы для тебя это раз плюнуть.

- Так получилось. Ты разве был на игре?

- Всего пару минут. Мне нужно было поговорить с тренером о матче, на который я надеюсь, ты придешь?

Подумать только, он вошел не в тот момент, когда я упала, а когда забила. Разве такое бывает? Обычно все наоборот.

- Не знаю, может быть.

- Ты должна. Это будет потрясающая игра, где мы сотрем в порошок школу Лэнгфорд.

- Ты так уверен в победе? - скептически спрашиваю я.

- А ты смеешь сомневаться?

Я кратко улыбаюсь в ответ на его улыбку.

- Ладно. Мне пора.

Собираюсь идти, но Тревор вновь меня останавливает.

- Может, выпьем кофе?

- О, я совсем не в том виде, - отказываюсь я, имея в виду свое состояние после баскетбола. Серьезно, я стояла перед главным красавчиком школы с взлохмаченными волосами и потным лицом.

- Да брось. Ты прекрасна.

Я делаю вид, что польщена, и поражаюсь тому, как мне на самом деле все равно.

- Хорошо, ты умеешь уговаривать.

***

Тревор и я заходим в кофейню возле школы. Я часто приходила сюда с Изабеллой после занятий. Она всегда брала пончик с клубничной начинкой, хотя любила шоколадные, но не хотела дразнить меня с моей аллергией. Я же всегда пила капучино, впрочем, как и сейчас.

Мне вспомнилась Белла, потому что Тревор взял пончик с розовой глазурью. Я редко вижу ее в школе, но если и замечаю, то она как мышка сидит где-то в углу.

Общаться с Тревором не так уж и сложно, потому как он в основном и ведет разговор, мне остается только слушать, иногда подкидывая щепки в его разгоревшийся «костер», и пить кофе.

Он вдруг спрашивает меня о будущем, в какой университет я планирую поступить. Я отвечаю размыто и перевожу тему, спрашивая его о том же. Несколько минут он рассказывает мне о своих планах, связанных с футболом. Впрочем, ничего другого я и не ожидала услышать.

Машинально я окидываю взглядом посетителей. Какого же моего удивление, когда в дальнем углу кофейни я замечаю Эмму, что сидит с тем же парнем, с которым я видела ее на парковке. От мысли, что Эмма передаст все до мельчайших подробностей Скарлет, бабочки начинают щекотать мой желудок. Тревор неожиданно становится мне интересен, и я с большим энтузиазмом начинаю вслушиваться в его слова. Даже мой голос приобретает флиртующий тон.

- Келли, - его рука накрывает мою. Я перестаю краем глаза поглядывать в сторону Эммы, которая, по-видимому, успела сфотографировать нас мне на радость. Что ж, надеюсь, на фотографии я вышла неплохо.

- Да? - пытаясь заставить себя улыбаться не так коварно, отвечаю я.

- Помнишь, когда-то ты написала мне письмо?

Мне становится неловко, потому что я вспоминаю его содержание и последствия.

- Ну да, было дело, - пожимаю плечами я и смотрю на наши руки.

Тревор выдерживает паузу перед тем, как продолжить.

- Мне очень жаль, что все так получилось. Твое письмо было очень трогательным.

«Замолчи. Замолчи. Замолчи»

- Забей. Это не важно.

Я хочу закрыть ему рот рукой и заставить молчать.

- Если бы я только мог это исправить?...

- Если бы я только могла подумать, что буду сидеть здесь... с тобой, - улыбаюсь самой милой улыбкой, на которую только способна.

Он улыбается мне в ответ и сжимает мою руку сильнее. А я чувствую себя, будто бы... забила второй мяч в кольцо.

***

Дома я вспоминаю о просьбе миссис Чеддер начать вести дневник. Долго рассматриваю эту затею у себя в голове и решаю попробовать от нечего делать.

«Чеддер сказала, что в наше время мало, кто ведет дневники и что подросткам следует это делать для развития и чего-то еще. Я же считаю, что это пустая трата времени для глупых, наивных школьниц. Я никогда не вела дневник, но, думаю, даже если бы и записывала комментарий каждого гребанного дня своей жизни на целую страницу, то произошедшее все равно было бы неизбежным.

Вроде бы вступление законченно. Стоп, может, надо было писать по шаблону?

Запись первая.

Я слишком много думала о своей смерти перед тем, как все случилось. В последние дни мне часто снились долгие сны о том, как я умираю, и все вдруг вспоминают о моем существовании, кладут цветы у шкафчика с изображением меня и пишут бесконечные твиты, не забыв поставить грустный смайлик в конце. Эти сны казались приятными, потому что я будто бы наблюдала со стороны, как все страдают без меня. Но сладкая ложь кончалась, люди снимали маски скорби, и все снова возвращалось на круги своя. Мне бы хотелось, чтобы они жалели обо мне вечно, но любая смерть забывается и боль затупляется в круговороте жизни.

Собственно, какая разница? С того света я бы все равно никогда не узнала, скорбят они или танцуют на моих костях.

Пошло все к черту. Мне надоело писать»

Наверно, самое забавное в этой ситуации то, что все это я пишу в розовой тетради с играющимися друг с другом на обложке котятами.

***

Среда. Сегодня должен пройти футбольный матч, на который так настойчиво зовет меня Тревор. Безусловно мне нужно пойти, но я нарочно ломаюсь и бросаю загадочное "может быть".

На игру я прихожу с большим опозданием. Как раз, когда начинается перерыв, я спускаюсь по ступеням к первым трибунам, замечая машущую мне Роуз. Она предлагает занять место рядом с ней, что я и делаю. Встречаюсь взглядами с Тревором, который стоит в кругу вместе с остальными игроками команды, он улыбается мне. Его глаза будто говорят "я думал, ты не придешь".

- Он смотрит на меня? - удивленно восклицает Роуз, сжимая фотоаппарат в руках. Веснушчатое лицо покрывается румянцем. Она толкает меня локтем. - Или на тебя? На тебя!

- Я знаю, - ворчу себе под нос. - Зачем тебе камера?

- Мне нужно сделать пару снимков для школьной газеты.

- Будто ее кто-то читает...

- Если на обложке будет Тревор, то их разберут как горячие пирожки. А если мы сегодня выиграем, в чем я не сомневаюсь, то получится отличный кадр вон с тем огромным кубком, - она горделиво прищуривает глаза.

Звучит свисток, и обе команды снова выходят на поле.Я машинально смотрю на табло со счетом. Наша команда пока что выходит вперед по очкам. Если быть честной, то у меня нет особой любви к футболу (хотя я уважаю все виды спорта), поэтому я рада, что мне придется смотреть в два раза меньше, чем тем, кто сидят с самого начала. К счастью, рыжая бестия не докучает мне, а разговаривает с соседом с другой стороны.

Осматриваюсь вокруг, чтобы оценить обстановку. Скарлет и ее свита сидят на две трибуны выше. Хмурое лицо Донован непоколебимо наблюдает за игрой, в то время как ее подруги перешептывается о чем-то своем. Должно быть, внимание со стороны Тревора ко мне пошатывает ее нервишки. В животе все трепещет от предвкушения.

- Что ты делаешь? - через некоторое время обращается ко мне Роуз.

- Разве не видно? Сижу в телефоне, - спокойно отвечаю я.

- Но игра в самом разгаре. Вставай!

Девушка хватает меня за руку и заставляет встать вместе со всеми, когда мы забиваем противникам.

- Ура, - с иронией произношу я, стоит всем усесться на места.

Последние минуты становятся для меня пыткой. В это напряженное для болельщиков время я понимаю, как ненавижу футбол. Но, наконец, все заканчивается. Наша команда побеждает с большим отрывом. Талисман школы, гепард, скачет под возглас толпы. Роуз вскакивает с места и спешит запечатлеть вручение кубка.

Тревор снимает шлем, показывая всем счастливое вспотевшее лицо, и улыбается мне во все тридцать два зуба. Я хлопаю в ладоши вместе с остальными и замечаю, что он машет мне рукой, как бы прося спуститься. Я некоторое время неловко верчу головой в нерешимости, но все же спускаюсь на поле.

Тревор хватает меня за руку и тянет к себе.

- Привет, - говорит он с легкой отдышкой и смотрит мне прямо в глаза.

- Привет.

- Ты болела за меня?

Я не могу сказать, что вообще видела его игру и вспомнила бы его номер, если бы он не был напечатан на грудине.

- Конечно, - улыбаюсь так искренне. - Ты играл лучше всех.

Его влажное лицо сияет от лести.

Рядом с нами будто бы из под земли вырастает рыжеволосый фотограф.

- Улыбку, пожалуйста! - командует та, делая снимок.

- Постой, - останавливает ее Тревор и забирает кубок у рядом стоявшего футболиста. Он поднимает руку вверх с наградой, и толпа словно по сигналу начинает визжать. Улыбка не сходит у него с лица и расплывается до самых ушей. Фотоаппарат Роуз не перестает делать кадры.

Неожиданно для всех и в том числе меня Тревор притягивает меня за талию к себе и целует в губы. В полном смятении я смотрю на его лицо, закрытые глаза, но все же отвечаю на поцелуй. Левая рука парня, держащая кубок, поднимается вверх, и люди на трибунах начинают рвать голос как никогда.

Пытаюсь отыскать глазами Скарлет и нахожу на месте ее милого личика пораженную происходящем физиономию.

«Надо же все идет как по маслу, хотя я даже не прикладываю особых усилий»

Наконец, Тревор отрывается от моих губ и снова отворачивается к трибунам.

Он счастлив видеть, как его обожают.