Вновь ни свет, ни заря, мы с напарником выдернули дежурных криминалистов. Проведя их на место смерти человека, которого, судя по браслету, звали Майкл Коллинз, мы вернулись в главный рабочий корпус больницы и отправились на поиски нашего дважды беглого пациента Джексона Статлера.

Рекс рассказал мне, что произошло, и как так получилось, что Статлер сбежал. Это было весьма необычно и интересно. Но, принимая во внимание опыт вчерашнего дня, Девис предложил:

— Может мне стоит вернуться в его палату, на случай, если он тоже решит, как и вчера, туда возвратиться?

— Все может быть, так что, пожалуй, я с тобой соглашусь, — коротко ответил я.

После этого мы разошлись. Напарник двинулся в сторону лестницы, ведущей наверх, в то время как я, в свою очередь, решил сначала обследовать первый этаж. И начала с кабины охранника.

Поскольку до пересменки оставались еще около четырех часов, а до рассвета еще около двух часов, на месте все еще оставался мистер Милс.

— Были еще какие-либо странные обстоятельства? – поинтересовался я, когда вошел к нему. – В частности, меня интересует один пациент, пропавший с третьего этажа.

— Вы имеете в виду того, кого убили? – уточнил Лукас.

— Нет. В данный момент меня интересует другой пациент.

Конечно, Майкл тоже был важен, но вопросом, как он покинул свою палату, можно было заняться чуть позже. В конце концов, он уже найден. Мертвым. Поэтому не вижу смысла заострять на нем внимание в то время, когда неизвестно где в этой больнице Джексон Статлер, который, в свете последних событий, становится главным подозреваемым, против которого уже играют довольно много факторов.

— Мне жаль, детектив, но, к сожалению, в этот раз не смогу оказать вам содействие, — покачал головой Милс. – Пока вас не было, я просмотрел по несколько раз, но не увидел там ничего, что могло бы иметь хоть какое-то значение. Да что уж там! Я не видел вообще ничего! На камеры не попал ни один человек, кроме вас.

— Это уже интереснее, — задумчиво произнес я.

— И странно, — добавил Лукас. – В этом крыле нет ни одного угла, в котором не была бы спрятана камера. Это минимизирует практически до нуля вероятность появления слепой зоны, по которой можно было бы пройти, оставаясь при этом незамеченным.

— То есть, здесь есть слепые зоны? – поинтересовался я.

— Насколько мне известно, нет. В этом здании не должно быть ни одной слепой зоны, — пояснил он. – Поэтому я сам не знаю, как все это возможно.

— Я хотел бы просмотреть записи лично.

— Конечно, — ответил Милс, запуская на повторе множественные записи со всех камер.

Спустя пять минут просмотра к нам подошел доктор Кроули, которого пришлось экстренно вызвать из дома из-за очередного происшествия.

— Мы нашли его, — с легкой одышкой сказал мужчина. Он находился в больнице уже полчаса, а потому одним из первых отправился на поиски Джексона.

— Живой? – спросил я, отрываясь от мониторов.

— Да. Нашли у входа в подвал. Без сознания.

— Отлично. Доставьте его в палату и привяжите к кровати.

— Привязать? – недоумевая, спросил доктор.

— Верно. С этой минуты он – главный подозреваемый. Но, учитывая его сомнительное психическое состояние, думаю, будет лучше, если некоторое время он пробудет здесь.

— Хорошо, детектив. В этих вопросах я полностью полагаюсь на вас.

— Тем лучше. Когда окажетесь наверху, будьте добры, отправьте моего напарника сюда. Нам нужно съездить и разобраться с бумагами.

Кроули кивнул, после чего удалился. Не прошло и десяти минут, как Девис уже оказался внизу. Мы прошли к моей машине в полном молчании и, не прерывая его ни на миг, в такой же тишине добрались до нашего отдела. Стрелки часов показывали начало восьмого утра. А это означало, что у нас примерно час спокойной работы, в который нас точно никто не станет тревожить.

— Что думаешь? – спросил Рекс, занимая свое рабочее место.

— Думаю, что стимуляторы помогут Статлеру вспомнить все и, если он не совсем идиот, когда это произойдет, сам признается нам во всем, — ответил я, доставая папку, заполнение которой начал еще вчера.

— Сомневаюсь, — отозвался Девис, беря со стеллажа пустые бланки и новую папку. – Нет, я, конечно, не хочу сказать, что он глуп, чтобы не понимать того, что ему это признание пойдет на пользу, но...

— Но его нынешнее состояние может наложить отпечаток на способность мыслить здраво, — закончил я, возвращаясь на свое место.

— Согласен.

— Что и требовалось доказать.

В этот момент в дверь кабинета раздался неуверенный стук.

— Войдите! – крикнул я одновременно с напарником, после чего дверь чуть приоткрылась и в кабинет всунулась голова Фриманса. Затем появилось и остальное его тело.

— Я увидел свет и услышал ваши голоса, — пояснил он.

— Господи, Эндрю, ты вообще отсюда уходишь?! – воскликнул я.

Поскольку Рекс знал о том, что мы с Фримансом неплохо общаемся, а в отделе больше никого не было, я не стал соблюдать наши дежурные формальности, которые мы условились несколько лет назад использовать, на случай, если нас кто-то может подслушать.

— Да, ухожу. Но какое это сейчас имеет значение?

— Верно, никакого. Прости, Энди, но у нас полно дел. Если у тебя ничего серьезного, то...

Продолжать не требовалось. Он все понял.

— Да, я вижу. Нет, ничего особо серьезного нет. Если нужна будет помощь, обращайтесь, — произнес он, после чего развернулся и, немного растерянный, вышел из нашего кабинета.

— С ним явно что-то не так, — в полголоса произнес Девис, когда дверь за Фримансом закрылась.

— Все может быть, — пожал плечами я. – Может у него что-то случилось.

В тот же момент дверь кабинета вновь открылась и, не переступая порога, Энди спросил:

— Кстати, Макс, время поджимает. Ты еще не готов дать ответ по поводу моего вчерашнего предложения?