«Первейший долг порядочного
следователя – подозревать именно
 тех, кто кажется честным».

Умберто Эко* «Имя розы»

Когда мы увидели ее лицо, то в ужасе отшатнулись. Оно было сплошь покрыто шрамами и рубцами. Складывалось впечатление, что у каждого шрама есть свой собственный шрам. Даже толстый слой косметики не смог полностью скрыть эти ужасы...

— Добрый день. Меня зовут Макс Уилкинз, — сказал я, показывая свои «корочки» детектива.

— Приятно познакомиться. Мое имя – Хелена, — спокойно ответила она, протягивая руку для пожатия, которую я проигнорировал. Но сделал это я вовсе не потому, что не желал соблюдать правила приличия. Ее кожа была буквально полупрозрачной. Сквозь нее были видны едва ли не все капилляры, скрытые под ней. Мне было страшно дотронуться, ведь казалось, что любое неосторожное движение или сильное рукопожатие попросту порвет кожу женщины.

— Меня зовут Рекс Девис. Давайте обойдемся без рукопожатий. Думаю, вы хотите, чтобы все прекратилось как можно быстрее, — сказал напарник, в то время как я достал свою записную книжку.

— Да, вы правы. Лишний шум нам ни к чему, — спокойно ответила хозяйка дома, улыбнувшись.

Это незначительное действие мимических мышц заставило нас вновь содрогнуться от ужаса, ведь многие шрамы растянулись от улыбки, заставив лицо стать еще более пугающим.

Но несмотря на это, в ее взгляде и том, как осунулись плечи владелицы, было видно, что на самом деле она очень устала от бесконечного потока детективов, приходящих к ней с одними и теми же вопросами.

Должно быть, это дело принесет нам немало проблем, ведь шанс выяснить что-то новое ничтожно мал...

— В таком случае, Хелена, давайте сделаем все быстро. Просто расскажите нам, что здесь произошло в ночь с девятого на десятое октября этого года в комнате этажом ниже, — включился в диалог я. — Вы – первая подозреваемая, поэтому будет лучше, если признаетесь сразу.

— Но мне не в чем признаваться! — ошарашено ответила женщина, в то время как я начал писать ее имя вверху чистого листа. — Я в это время находилась в собственной комнате в объятиях Морфея.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Нет, но...

— В таком случае, — оборвал Рекс на полуслове, — вы по-прежнему остаетесь первой подозреваемой.

— Да, но дело в том... Что я была заперта.

— Заперты? — повторил за ней Девис, скептически поднимая правую бровь, пока я делал пометки.

— Все верно. У нас в доме последний год происходят странные вещи. Мы боимся за собственные жизни и поэтому сделали специальные замки. — В блокноте появились новые записи. — Сначала умер мой муж. Потом один из детективов, который вел расследование о его смерти. Вернее... Убийству. — Продолжала она абсолютно спокойным тоном, словно хозяйке было все равно, что в доме убили ее мужа. — Из-за них на всех дверях стоят два замка. Один — запирается только снаружи, другой — только изнутри. Специально, чтобы никто не мог ни войти в спальню, ни выйти из нее.

— И кто же запирает всех? — недоверчиво спросил я, продолжая делать заметки и мысленно списывая все ее слова на психическое помешательство.

— Смотритель дома. Именно поэтому я прошу вас в девять вечера быть в комнатах, — ответила Хелена с той же интонацией.

— А почему именно в это время? — поинтересовался напарник.

— Потому что потом Бенджамин уходит в свой дом.

— Уходит? Получается, что вы никогда не видите, чем он занимается, после того как запирает всех? – спросил я, мысленно внося его в список подозреваемых сразу следом за Хеленой.

— Верно. Но в окно своей спальни я прекрасно вижу, как он покидает территорию особняка.

— В таком случае, у нас уже трое кандидатов. Ваши замки не освобождают от подозрений, — произнес я, записывая в отдельный столбец три имени. — Хелена, нам необходимо допросить всех обитателей этого дома.

— Хорошо. Делайте, что посчитаете нужным. В любом случае, остальные вернутся только в понедельник. Меня вы всегда можете найти тут или в конце коридора на четвертом этаже, — ответила женщина, грациозно выходя из зала, не завершив нашего диалога.

Мы с Девисом переглянулись и театрально закатили глаза.

— Ты серьезно думаешь, что она могла убить? — спросил я, закрывая записную книжку.

— Нет. Знаешь, Макс, говорят, что убийцей всегда оказывается тот, на кого меньше всего думаешь. Поэтому никому нельзя давать спуску, – констатировал он.

— Это мне сейчас говорит человек, который два дня назад закатил чуть ли не истерику из-за того, что не хотел сюда ехать! — с усмешкой сказал я, тяжело вздыхая. — Ты точно мой напарник? Или кто-то другой?

— Очень смешно! — не скрывая сарказма в голосе, ответил друг. — Меня куда больше волнует, в какую сторону нам идти.

— Не могу с тобой не согласиться, — ответил я, оглядываясь назад, в сторону винтовой лестницы, с которой мы пришли. — В этом лабиринте можно с легкостью заблудиться... Коридоры хоть и прямые, но в комнатах затеряться не составит труда.

— И не говори... Куда подевалась София? — спросил Рекс, лихорадочно мотая головой во все стороны, отчего несколько прядей выбились из его пучка.

— Меня звали? — произнесла девушка, неожиданно появляясь за нашими спинами, чем сильно напугала.

Развернувшись к ней лицом и отскочив назад, я схватился за бешено бьющееся от испуга сердце, а Девис споткнулся о торчащий вверх край ковра и упал, уронив на себя мрачный торшер.

Когда это произошло, зал немедленно оглушил ряд громких нецензурных выкриков, перемешанных с моим смехом.
Эта ситуация заставила улыбнуться даже строгую горничную.

— Давайте я вас провожу, — подавив смех кашлем, предложила девушка.

— Будем благодарны, — ответил за меня Рекс. — Спасибо за помощь, друг, — добавил он, обращаясь ко мне, при этом, хихикая и глупо улыбаясь.

Выйдя из зала на другом конце, мы еще раз прошли по коридору до каменной лестницы. Там мы спустились на второй этаж, где прошли сквозь неприметные на первый взгляд двери в другой небольшой коридор. Повернув в нем сначала направо, а затем налево, перед нашими глазами предстала еще одна дверь, которая, как оказалось, вела в нашу комнату.

Стоило нам открыть дверь, София исчезла в бесконечном лабиринте из коридоров, дверей и лестниц.

Обстановка была довольно мрачная. Две полутороспальные кровати с темно-коричневыми пледами и серыми балдахинами, которые, вероятно, служили скорее как своеобразная защита от насекомых. Рядом с каждой постелью стоял небольшой комод с тремя ящиками для вещей. Одно небольшое окно, располагающееся прямо в центре стены, защищающей нас от улицы, было полусгнившем. Все-таки, как ни крути, а деревянные рамы тоже имеют свой срок службы. Слева от всего этого располагалась еще одна небольшая дверь. Она была открыта, так что там безошибочно угадывалась ванная комната. Справа же находился не менее ветхий, как и все остальное, деревянный стол. Вплотную к нему были придвинуты три тяжелых стула, обивка которых была сильно поедена молью. В углу стоял небольшой платяной шкаф и подле него старое кресло-качалка, слой пыли на котором так и кричал, что уже давно никто к нему даже не прикасался.

— Ты запомнил дорогу? — спросил Рекс.

— Нет. Думаю, нам не придется бродить здесь без сопровождения, – отозвался я.

На сегодня мы решили закончить с работой. Через пару часов принесли наши чемоданы. Кто это сделал — осталось загадкой. Мы услышали два едва слышных стука, но, когда открыли дверь, никого за ней уже не было, за исключением пробежавшей мимо вдоль противоположной стены небольшой крысы. Примечательно то, что наши вещи находились в закрытом багажнике, ключ от которого находился в кармане моих брюк...

Остаток дня прошел в обустройстве комнаты. Ближе к вечеру горничная принесла поднос с едой, но спустя несколько минут, после того как она вышла, по ту сторону двери послышался звук запираемого засова.

Игра началась...

-----

*Умберто Эко  — итальянский учёный, философ, специалист по и , теоретик культуры, литературный критик, писатель, публицист.