На платформе, несмотря на предрассветный час, было оживленно: встречающие, расталкивая имеющих неосторожность встать на пути, спешили увидеть своих близких; носильщики волокли на громоздких тележках багаж, надрывая горло в попытках предупредить о своем приближении. Удивительно, но в этом затрапезном городишке с поэтичным названием Эмск еще не исчезли с вокзалов эти славные ребята, повелители перронов – носильщики.  
            Пытаясь увернуться от оголтелой тетки лет пятидесяти, что, выпучив глаза, неслась, снося любое препятствие на своём пути, я чуть было не упала, поскользнувшись на влажном после ночного дождя асфальте. Город Эмск встретил меня неприветливо: сырой ветер пронизывал до костей, забирался под одежду, трепал волосы. Погода стояла отвратительная – весна никак не хотела приходить, постоянно откладывая свой визит, а вместо себя, казалось, делегировала осень. Не зря не хотела сюда ехать. Никогда не пойму, зачем в нашем журнале статья об открытии никому не нужного клуба в Богом забытом областном центре? Пусть об этом эпохальном событии пишут в «Вестнике Эмска» или журнале «Досуг тракториста». Я-то здесь причем?
            - Девушка! – Зычный мужской голос вывел из задумчивости, я обернулась и увидела вполне себе приличного таксиста, что улыбался, и призывно махал мне рукой. – Такси не желаете?
            Парень на вид довольно симпатичный: чуть выше среднего, широкие плечи, рыжие волосы и борода. Не думала, что в этом Мухосранске могут водиться настолько приятные глазу экземпляры.
            Стояла, глядя на него, наверное, секунд тридцать, в то время как парень все еще улыбаясь, сложил руки на груди и явно ожидал моего ответа. Не думаю, что я сразила его своей красотой – уж точно не после пятичасовой тряски в поезде, – скорее жажда заработать лишнюю копейку играла для него главную роль. Почти типичный представитель таксистов, поэтому я кивнула и медленно направилась к машине – видавшей виды иномарке, правда, довольно чистой.
            - Куда ехать будем, красавица? – спросил водитель, открывая передо мной дверцу и забирая из рук чемодан.
            - Оставьте эти пошлости для кого-нибудь другого, - сказала, влезая на пассажирское сидение. – Мне нужна гостиница «Рубин».
            - Отличный выбор, – усмехнулся парень, захлопывая за собой дверцу. – Не пройдет и получаса, как ваше прекрасное тело будет нежиться на шелковых простынях в прохладе гостиничного номера.
            - Где вы этого набрались? Или у вас в Эмске все такие?
            - Очаровательные? – глядя в боковое зеркало и выруливая с парковки, поинтересовался водитель. – Нет, я на всю страну такой один.
            - Боже, он еще и Баскова цитирует, - вздохнула я и невольно рассмеялась. – Болтуны я хотела сказать.
            - О, поговорить мы любим, - кивнул парень, широко улыбаясь. На вид ему было не больше тридцати, а озорные искры в зеленых глазах и открытая улыбка делали его еще моложе. Что-то было мальчишеское, лихое во всем его облике и это мне определенно понравилось. – Вы надолго к нам?
           - На пару дней, - ответила, откинувшись на сидение и закрыв глаза. Спать хотелось ужасно. И есть. – Я в командировку к вам приехала.
            - И что же такой девушке как вы делать в нашем Эмске? – кажется, совершенно искренне удивился парень. – Обычно на московском поезде приезжают сюда те, кто ранее уехал в столицу на заработки.
             - Я в журнале работаю, журналистка, освещаю культурную жизнь нашей родины.
            - А, вы из-за «Фосфора» сюда пожаловали? – засмеялся парень, метнув в меня быстрый взгляд. – Неужели эта шарашка могла заинтересовать кого-то в Москве?
            - Сама удивляюсь, - пожала я плечами. – Обычно, вся культурная жизнь, более или менее интересная москвичам протекает не дальше МКАДа, но начальство сказало «Надо», и я ответила «Есть!».
            Он засмеялся и, выехав на широкую дорогу, окруженную с двух сторон кривобокими одноэтажными строениями, протянул мне правую руку.
            - Данил, - представился парень.
            - Инга, - ответила, пожимая протянутую ладонь. Она оказалась теплой, мягкой, словно не крутил ее обладатель целыми днями баранку. – Очень приятно.
            - Красивое имя, - мягко улыбнулся Данил.
            Его голос – низкий, хрипловатый – рождал в сознании, явно помутненном бессонной ночью, непонятные образы. Захотелось услышать его у самого уха, раствориться в нем на целую ночь. Инстинктивно сжав колени, я принялась разглядывать Данила – хотелось рассмотреть его лучше, запомнить. Он был определенно красив: светло-рыжие вьющиеся волосы в хаотичном беспорядке обрамляли лицо; аккуратная борода – весьма модный нынче атрибут мужской внешности; прямой аккуратный нос. Я могла бы, наверное, бесконечно его рассматривать.
            Данил, казалось, не замечал моего взгляда, сосредоточено следя за дорогой, ну а я решила не наглеть, и отвернулась. Вид за окном был самым унылым, что мне приходилось видеть за свои двадцать семь лет: обветшалые домишки заваливались в разные стороны; покосившиеся заборы; кое-где выбитые окна. Мрачные люди в серых одеждах сновали под накрапывающим дождем, нахохлившись. На перекрестке автомобиль затормозил, а я получила шанс «насладиться» видом отдыхающих возле киоска мужчин, принявших на грудь уже изрядное количество спиртного. Двое из них пытались друг друга задушить, а парочка их приятелей-собутыльников растаскивала драчунов в разные стороны.
            - Нравятся места наши? – Услышала голос Данила и обрадовалась, что получила благовидный предлог не видеть эти отвратительные «веселые картинки».
            - Видела и похуже, - соврала, чтобы случайно не обидеть привлекательного парня. Наверняка, несмотря на все убожество вокруг, он любит свой родной город.
            - Сомневаюсь, что бывают места хуже Эмска, - засмеялся Данил, выкручивая руль влево. – Почти приехали.
            Чувство сожаления неприятно кольнуло где-то внутри. Не хотелось, чтобы это неожиданное знакомство так быстро закончилось, но я не знала, что придумать, чтобы побыть с Данилом ещё хоть немного. Не буду же просить его катать меня до посинения? Да и работать нужно – все-таки не гулять сюда приехала и с парнями знакомиться.
Пока я печалилась о скором расставании, досадуя на судьбу, автомобиль затормозил возле трехэтажного строения с широкой лестницей, ведущей к входу. Гостиница «Рубин» вопреки моим ожиданиям оказалась весьма приятной на вид: фасад здания выкрашен в темно-зеленый цвет, темно-коричневые «под дерево» рамы пластиковых окон, два ажурной ковки балкона на самом верхнем этаже – по всей видимости, это местные люксы оправдывают драконовскую цену милым бонусом.
            - Сколько с меня? – опомнившись, спросила, доставая из большой черной сумки кошелек.
            - Не берите в голову, милая Инга, - ухмыльнулся Данил, повернувшись ко мне всем корпусом и закинув правую руку на подголовник сидения. Рукав серой трикотажной рубашки задрался, обнажив мощное предплечье, кожу которого покрывали светло-рыжие волоски. Сглотнув ком в горле, словно завороженная смотрела в зеленые глаза, в которых плясали задорные чертики. – Было одно удовольствие проводить вас.
            - Но как же так?
            - А вот так, - улыбнулся одним уголком рта Данил, и это было, черт возьми, самое сексуальное из всего возможного. Он меня провоцировал, а я и рада была поддаться. – Считайте это подарком в знак моего восхищения.
            Я только лишь кивнула не в силах придумать ни одной вразумительной фразы, настолько вся эта ситуация выбила почву из-под ног. Данил был настоящим мужчиной – сильным, уверенным, щедрым. Именно таким, каких сейчас практически не осталось. Наверное, стоило проехаться в эту дыру, чтобы убедиться, что современный мир мужчин не состоит сплошь из меркантильных козлов, похотливых уродов и метросексуалов.
            - Я пойду тогда? – Голос мой сорвался на писк, и пришлось откашляться, чтобы скрыть волнение. – Удачи.
            Вместо ответа Данил взял мою руку, медленно провел большим пальцем по коже на запястье и невыносимо нежно, трепетно поцеловал мою ладонь. Раз, потом другой. Я почувствовала, как земля уходит из-под ног – никогда со мной так не обращались, никогда не думала, что смогу испытать подобные эмоции. Жизнь – не любовный роман, но иногда так хотелось верить в сказку.
            - До свидания, - хрипло проговорил, медленно отпуская мою руку. – Надеюсь, еще увидимся. Эмск – городок маленький.
            Только и смогла, что лихорадочно кивнуть. Выскочив из автомобиля, вспомнила, что мой чемодан остался в багажнике. Мне хотелось бежать отсюда в спасительный покой гостиничного холла, но не могла же я остаться без вещей? Хлопок закрывающегося капота вывел из транса – Данил ловко вытащил мой чемодан и, поставив рядом, молча сел в машину. Не прошло и минуты, как я осталась стоять абсолютно одна на тротуаре, а темно-синий автомобиль быстро удалялся, словно его водитель спешил скрыться, раствориться, исчезнуть.

                                                                                                 ***

            - Спасибо за интервью, было очень приятно побеседовать, - сказала я, поднимаясь из удобного кресла, в котором провела последний час.
            В клубе «Фосфор» атмосфера царила непринужденная: здесь все друг друга знали, всем было о чем поговорить. Директором оказался приятный мужчина с абсолютно лысым черепом и маленькими слезящимися глазками. Он то и дело перемежал свои ответы на вопросы пошлыми анекдотами, от которых невозможно было не смеяться. «Только не включайте, милочка, мои остроты в интервью!» - слышала каждый раз после очередной шутки.
            После интервью решила остаться в клубе – немного отвлечься от шальных мыслей в компании посторонних людей, которым, в сущности, плевать на меня.
            В общем и целом я чудесно проводила время, сидя за барной стойкой и попивая коктейль. Необходимый для статьи минимум фотографий сделала, интервью у всех, кого нужно взяла, теперь могла и отдохнуть. Иногда приходилось отбиваться от настойчивых предложений - провести совместный досуг в тени чьего-нибудь жилища, но разумных границ никто не переходил, поэтому настроение мое было отличным. То и дело в памяти всплывал образ красавца-водителя – все сильнее хотелось его увидеть. И чем больше вливала в себя коктейлей, тем сильнее было желание.
            - Вы останетесь на концерт? – сквозь шум музыки пытался докричаться до меня бармен – симпатичный брюнет в черной футболке. – Очень хорошая группа будет играть. Наши, местные ребята, но таланты не меньшие, чем у вас в Москве выступают.
            - Останусь, конечно! – орала я что есть мочи. Бармен улыбнулся одобрительно и продолжил натирать до блеска и так чистые бокалы. – Поработала, можно и отдохнуть.
            В скорости народ заволновался, забурлил – все пытались пробраться поближе к маленькой сцене, на которой молодые ребята расставляли какую-то аппаратуру, настраивали звук. Музыканты все как на подбор: с покрытыми татуировками телами, в кожаных брюках и черных майках-алкоголичках. Такая себе концертная униформа. Зрители шептались, робко свистели, хлопали – по обрывкам фраз, услышанных в толпе, поняла, что ждут все появления солиста. Якобы именно он был центральным ядром и движущей силой всего коллектива, на который в городе возлагали большие надежды. Я невольно заразилась ожиданием – интересно было посмотреть на местную рок-звезду, что так будоражила умы своим согражданам. Может быть, действительно стоящие ребята?
            - О, смотрите!
            - Точно, он!
            - А-а-а-а! – на одной ноте визжала какая-то школьница. – Дэн, любимый мой!
            - Мы тебя любим! – орали девушки слева от меня.
            Толпа начала шевелиться, давить со всех сторон и я почувствовала, что в любой момент мои внутренние органы один за другим выпадут на пол – меня просто раздавят. Много концертов посещала за свою жизнь, но никогда не приходилось толпиться у сцены.
Свет погас, и грянула музыка. Какая-то дикая вариация металл-кора, сдобренная порцией гранжа и присыпанная щепоткой готического металла. Эта адская смесь проникала под кожу, будила какие-то потаенные, низменные желания. Хотелось сорвать с себя футболку, как сделала девчушка впереди, и, дико выкрикивая текст незнакомой песни, трястись и раскачиваться, исполняя пляску Святого Вита.
            Я орала вместе со всеми – безумно, неистово – пока на сцене не зажегся свет. Вот в этот момент остолбенела, ибо возле микрофона, с перекинутым через плечо ремнем гитары, в узких черных джинсах с дырками на коленях прыгал, орал и пел не кто иной, как Данил. Я терла глаза, обвиняла алкоголь в галлюцинациях и помутнении рассудка, но все равно пришлось признать: этот мегапопулярный рокстар всея Эмска - мой утренний таксист.
            Концерт пролетел незаметно – ритм несся по венам, разгонял кровь, возбуждал. Да, голос Данила заставлял меня забыть обо всех приличиях. Я видела пот, струящийся по его коже, и больше всего в этот момент хотела залезть на сцену, снять на глазах у всех с себя одежду и осушить его. И плевать, что скажут люди.
            Я так сильно скакала во время концерта, так громко подпевала, что в один момент поняла: меня заметили. Ярко зеленые глаза, горящие возбуждением, с бушующей внутри бешеной энергией следили за мной, провоцировали, искушали. Не скрываясь, не изображая из себя девочку-конфетку, ответила на его зов, потому что поняла: зачем-то судьба еще раз столкнула нас. Значит, так было уготовано судьбой. Иногда я жуткий фаталист.  
            Не помню, как именно мы оказались в моем номере – все было словно в тумане. Не успел концерт закончиться, как меня обхватили за талию сильные руки и хриплый голос, чуть треснувший от часового пения и от этого еще более сексуальный, шептал что-то на ухо. Я не вслушивалась в слова, не хотела понимать их смысла. Все, что было нужно: его руки, скользящие по моей разгоряченной коже; губы, изогнутые в дразнящей усмешке, медленно путешествующие по моему телу и исследующие каждый потаенный уголок. Я хотела его всего и без остатка, словно завтра мира не станет. Мне хотелось знать, что ему хорошо, что пусть на одну ночь, но мы вместе.
            Мы упали на кровать и лунный свет, льющийся из окна, освещал наши тела, делал близость интимнее, чувства глубже, а ощущения острее. Никогда еще не знала такого мужчины, что лучше меня самой понимал, чего мне хочется. Никогда не знала, что такое полная свобода, когда собственная нагота не смущает, а дарит ощущение бесконечного счастья.
            До рассвета наше учащенное дыхание и стоны – единственные звуки страсти – разукрашивали ночь новыми оттенками. На рассвете, когда первые лучи проникли сквозь шторы, я впервые в жизни смогла ответить на вопрос «Что же такое счастье?»