—Вив!

Я подпрыгнула на стуле от жизнерадостного возгласа Анны, которая вихрем влетела в ординаторскую.

—Там милашка Пакош опять про тебя спрашивает, - промурлыкала она и, плавно виляя пышными бедрами, прошла к моему столу. -Это уже шестой раз за сегодня.

Мне захотелось уронить голову на сложенную перед собой руку и застонать от бессилия. Как же избежать разговора с ним?

— Почему бегаешь от него, подруга? - сев на краешек столешницы, спросила Анна.

Я устало подняла к ней голову, встретившись с озорными глазами любвеобильной медсестры.

— Он поцеловал меня, когда уходил на задание, и теперь ждет моего ответа, - на одном дыхании проговорила я.

Анна поджала губы.

— Значит, он тебе не нравится, но ты не хочешь его обидеть, - подытожила она.

Я выдохнула и откинулась на спинку стула.

— Не знаю, почему, но да.

— Жаль. Вы были бы очень красивой парой! - мечтательно произнесла Анна.

— Полагаю, сейчас не то время, чтобы даже думать о таком!

Я резко выпрямилась и снова принялась заполнять меджурнал, отмечая тех, кого должна проведать, вступая на суточное дежурство.

— Эх, глупышка! - печально усмехнулась подруга. - Когда же думать о любви, как не во время войны?

Она спрыгнула со стола и закружилась, томно прижав руки к груди.

— Ведь только во время боевой передышки отчетливее слышишь стук любящего сердца!

Приблизившись, она обняла меня за плечи и тихо продолжила:

— Особенно, когда тебе почти двадцать три, а ты ни разу не была с мужчиной!

Я устало закатила глаза. Опять эти порочные наставления, которые, несмотря на упорство и частоту, оставляли меня безразличной.

— Непривычно слышать от тебя такие речи, - грустно усмехнулась я и поднялась на ноги. - Хорошо, я подумаю над этим вопросом. Еще раз.

Я вручила Анне стопку историй болезней пациентов и кивнула в сторону двери. Она задорно подмигнула и упорхнула. Я немного задержалась, глядя ей вслед.

Должна признать, она чертовски права, как ни странно. Ее легкий разум очень редко выдавал полезные мысли. Но вот эта словно выдернута из моей головы. Или все же из сердца?

Я решилась и вышла из ординаторской.

Искусственный люминесцентный свет освещал на редкость тихий и пустынный коридор. Госпиталь выглядел как никогда пустынно.

Вместе со мной сегодня работал еще один врач — Стен Лебовски. Выпускник медицинского с направлением нейрохирургии был худощавым и долговязым. Он постоянно зачесывал черные волосы назад, и когда видел меня, то всегда улыбался.

Я сразу заметила знакомую фигуру лейтенанта. Он неспешно шагал, сцепив руки за спиной, явно коротая время. Услышав мои шаги, он резко обернулся.

Янтарные глаза поймали мой взгляд и улыбка осветила его красивое лицо. Я заметила несколько ссадин: на щеке и виске.

Он быстро направился ко мне.

— Вивьен, я очень рад тебя видеть! - признался Даниэль, приблизившись. - Как ты?

Сердце сжалось от воспоминаний последних новостей.

— От Клауса так и нет вестей?

Он вмиг помрачнел.

— Задание оказалось слишком сложным, но мы справились. Еще есть время на его возвращение. Он просто задерживается и осторожничает. Как всегда.

Я выдохнула, отгоняя от себя жуткое предчувствие беды.

Даниэль шагнул еще ближе и, протянув руку, коснулся моего запястья.

— Я думал о тебе все время....

Спасение от неловкого разговора пришло внезапно. Прозвучал резкий сигнал из рации на моем плече, оповещающий об экстренном вызове врача. За ним последовала речь оператора:

—Доктор Мессарош, срочный вызов в главный штаб! Пострадавший с колотой раной в брюшной полости. Большая кровопотеря. Код 61-23.

—Прости, Даниэль! - пробормотала я, вместе с этим радуясь временному спасению и напрягаясь из -за него. - Я должна идти!

Не дожидаясь его ответа я побежала в сторону выхода из госпиталя.

У крыльца меня уже ждал заведенный автомобиль «Экстренной медицинской помощи». За рулем была Анна. В мирное время она проходила практику на такой машине, но доучиваться пришлось уже здесь. Если бы не ее активное увлечение сердечными делами, она бы давно уже стала отличным парамедиком.

Как только я села на переднее пассажирское место, машина рванула с места, визжа сиреной.

— Знаешь, что произошло? - встревоженно спросила я подругу.

— Нет, - мотнула она головой и закусила губу.

Ей нравились такие внезапные вызовы, ведь давали возможность лихо и безнаказанно гонять на авто.

Летнее солнце уже почти завершало свое сезонное шествие и ближе к вечеру уже чувствовалась прохлада. Скоро осень, а ведь только недавно была весна. Я, прищурившись, кинула взгляд на возвышающееся впереди двухэтажное здание из бетона и стали, которое раньше служило городской мэрией, а сейчас стало штабом. Массивные колонны украшали крыльцо, окна поблескивали в лучах закатного солнца. А на крыше города развивался серо-синий флаг Великославии.

Я быстро вышла из машины и двинулась к задним дверям, чтобы достать носилки и сумку со всем необходимым для первой помощи. Меня догнала Анна, забрала носилки на себя, а мне вручила сумку.

Вдвоем мы быстро поднялись по ступеням крыльца.

Караульный отдал нам честь, отворяя входные двери и докладывая о нашем прибытии командиру по рации.

—Второй этаж, кабинет подполковника! - сообщил он.

Не сбавляя темп, мы прошли по светлому коридору с красивой лепниной по стенам в стиле неоклассицизма. Встречные солдаты тут же замолкали и провожали нас взглядом. Чувствовалось напряжение от того, что они хранили молчание и ждали, пока мы пройдем мимо.

У дверей подполковника нас уже встречали двое рядовых. Даже не пришлось останавливаться — нас сразу впустили внутрь.

— Подполковник Строд, «скорая» прибыла! - доложил один из них и отступил в сторону, пропуская нас.

Но офицер выкинул вперед руку, давая понять, чтобы мы остановились.

Рядовой отдал честь и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

В комнате, кроме нас с Анной, остались два офицера и один сержант, который стоял позади пленника.

Резкое удивление заставило нас застыть, глядя на открывшейся картину.

Суровый подполковник вызвал нас не для оказания помощи обычному солдату. Два командира вели допрос пленного комитаджа, которому явно требовалась медицинское вмешательство, и как можно скорее.

Однако нам ничего не оставалось, как молча ждать, когда дадут возможность выполнить свою работу.

Подполковник Строд и майор разведки Аллер внешне, как две яркие противоположности: низкорослый и высокий, облысевший и обладатель рыжей копны волос, хмурый и всегда прищуренный. Их офицерские чины высокие и уважаемые, так почему же они лично вели допрос? Да еще в кабинете?

Раздумывая над возникшей непонятной ситуацией, я держалась в стороне и без особого интереса разглядывала комнату, в которой оказалась впервые.

Бывший кабинет мэра города довольно просторный, с высокими потолками и тремя огромными окнами, в которые лился еще не померкнувший свет уходящего дня. За спиной пленника стоял штатив с включённой камерой. Его не только пытали, но и вели запись этого процесса.

За широким столом восседал подполковник Строд, напротив комитаджа стоял Аллер, который явно курировал процесс допроса.

Он бросил на меня недовольный взгляд из-под широких бровей. Его плохое настроение никак не связано с моим появлением, ибо такое расположение духа — его постоянное состояние. Я хорошо знала майора. Он часто гостил в нашем доме, а теперь в его подчинении оказался мой брат Клаус.

Майор сцепил руки перед собой и снова посмотрел на человека, который мог подарить нам победу и не в одном сражении. Если, конечно, им повезет вытянуть из него те самые важные сведения.

Я никогда не видела представителя вражеской армии с такого расстояния и не смогла унять свой интерес.

Пленный офицер оказался очень высоким. На него снизу смотрел даже майор Аллер, хотя он довольно долговязый. Голова кайзерца с взъерошенными черными волосами была горделиво приподнята, окровавленный мундир и наполовину расстегнутая черная рубашка облегали его широкую грудь и плечи. Особенный узор из золотых нитей в виде раскинувшихся листьев папоротника украшал воротник-стойку и тянулся от ключиц на спину, сужаясь в центре. Это значило, что он удостоился одного из высших званий на службе в Черной армии.

Разбитое лицо офицера опухло, а сине-фиолетовые пятна ссадин расплылись почти на каждом миллиметре его кожи. Но комитадж высокомерно сцепил руки за спиной, всем своим видом показывая, что он не просто солдат, а офицер высшего ранга, несмотря на довольно молодой возраст. Комитадж держался с достоинством. Казалось, его забавляла вся эта ситуация. Лишь кровавая лужица у его ног говорила об обратном.

— Ну и чего ты лыбишься, гад?! - прорычал Строд и поднялся на ноги.

— Это так дословно не переводится, подполковник, - замялся сержант и развел руками.

— Так переведи хотя бы приблизительно! - разозлился Аллер и стукнул ладонью по столу.

Я скривилась, когда услышала жалкие попытки солдата выполнить приказ. На фламандский я бы перевела эту фразу по-другому. Но сейчас не самое лучшее время хвастать знаниями иностранных языков. К тому же, с чего они решили, что ему требуется переводчик? В новом мире языковой барьер перестал существовать. Переселенцы учили и учились. Онлайн курсы по изучению языка через общение с носителем, утратили популярность и перешили в общение в офлайне. Поэтому, большинство свободно владели от английского до китайского.

— На колени, упырь! - брызнул слюной подполковник, останавливаясь напротив комитаджа.

Снова прозвучал корявый перевод и пленник усмехнулся, показывая зубы в кровавых разводах.

—Хоть вы и похожи больше на неприглядную даму, чем на офицера, я, все же, на колени перед вам не встану. Как не просите.

Мне неуместно захотелось улыбнуться над ответом пленного.

— Что он сказал?! Переводите, мать вашу! - заорал Строд.

Сержант нехотя перевел фразу и подполковник покраснел от злости. Наверное, они так уже давно пытаются побороть беспечное настроение пленника и выведать важные сведения. К тому же, ему в отличие от подполковника, переводчик явно не требовался. Комитадж реагировал саркастичной улыбкой до того, как звучал жалкий перевод на бельгийский.

— Ах ты кайзеровская морда! – Аллер завизжал от злости.

Он размахнулся и ударил комитаджа-остряка в живот, а когда тот согнулся, то получил второй сильный удар по спине.

От этого пленник упал на колени в лужу собственной крови и закашлялся.

— Только на силу вы и способны, славенцы! – прохрипел комитадж и, сплюнув кровь, засмеялся сдавленным от боли смехом.

Зачем же они вызвали нас, а не привезли его самого в госпиталь?

Я кашлянула, как бы напоминая о себе. Все, кроме чернорубашечника, как по команде посмотрели на меня.

— Вот и наш врач! - проскрежетал подполковник, явно недовольный, что его прервали. – Осмотрите его, да побыстрее! Нам нужно, чтобы он как можно дольше прожил и рассказал все, что знает.

Мне захотелось сказать, что все эти побои пленника усложняют задачу, ради которой нас сюда призвали. Но я сдержалась.

Я перевела взгляд на комитаджа, который теперь пошатывался, будто терял сознание.

— Вы хотите, что бы я оказала ему помощь здесь?

—Это проблема? - фыркнул Аллер.

Этот человек не воспринимает серьезно другие задачи и профессии, кроме собственной. Уважения от него не дождётся никто, кроме главнокомандующего и тех, кто выше его по рангу.

— Нет, - неприязнь к нему сквозила в моем голосе. - Это препятствие, которое лишит его жизни. Мы заберем его в госпиталь.

— Еще чего!.. - начал было майор.

— Ваш важный пленник истекает кровью из-за колотой раны. Вдобавок, вы только что сломали ему минимум два ребра и я очень надеюсь, что одна из костей не задела легкое. Если мы будем и дальше доказывать друг другу собственную важность, то живой информатор превратиться в мертвого комитаджа!

Будто в доказательство моих слов пленный офицер рухнул на пол, все-таки, потеряв сознание.