Сан сидел напротив меня и держал стакан с водой, а в другой руке у него была таблетка. У меня опять бессонница, хотя спать осталось каких-то три часа. Я не видел смысла спать дальше, но со мной на вечер остался друг, решивший проследить за тем, как я буду спать. Он сидел неподвижно, этим давил на меня и заставил выпить успокоительное. Сегодня меня хотели исключить и только благодаря моим композициям я всё ещё числюсь среди студентов художки. Я очень хочу взять себя в руки, но чёртова муза испарилась ещё в первый день моего пребывания в университете. Вдохновение не приходило вовсе, я выжимал из себя всё, чтобы сделать хотя бы десять набросков, но даже так я — самый слабый студент в нашей группе. Конечно многие меня недолюбливают из-за этого, кто-то открыто высмеивает, а я терплю, потому что я — неудачник. Конечно так о себе говорить нельзя и нужно верить в свои силы, но у меня их даже нет, чтобы верить в них. Я чувствую опустошение, когда речь заходит о рисовании, я даже начал себя гнобить за то, что вообще связался с искусством, а не пошёл в автодорожный и не стал тем мужиком с палкой посреди дороги.

Сонхва тоже приехал, он купил мне чай (довольно дорогой) и заварил его, сказал, что успокаивает, а я верю. Я ему верю всегда, что бы он не сказал — для меня это правда. Просто потому что он человек хороший, а хорошие люди не врут.

— Тебе следует найти менее утомляющую работу,— снова произнёс ту же фразу Сан, которую он мне говорит каждый день,— не задумывался о карьере бармена? Или...

— Не знаю, я не думаю, что меня примут в приличное место. А если пойду куда попало, то могу нарваться на клуб с наркотой и проституцией,— пробурчал я невнятно скорее всего, но до Сана явно дошло всё. Он закивал и вздохнул отчаянно, будто меня хоронить придётся после этой смены.

Мы поехали к большому магазину, который распологался в пяти километрах от моего дома и в двух от моего университета, на прощание Сонхва дал мне шоколадный батончик, чтобы я его съел на перерыве. Я убрал его в карман и помахал друзьям, пока меня не похлопали по плечу. Я не удивлён, что Минги уже на месте и ждал меня, с недавнего времени мы с ним хорошо начали общаться, нашли общие интересы, а главное — он не переходил на глубокие вопросы, пытаясь узнать, с кем и где я живу. Мы общаемся на разные темы, но на личности наши никогда не переходили, наверное, не видели в друг друге потенциальных лучших друзей. Тем более он часто видел, как я прощаюсь с Саном, да и Сонхва сегодня повидал, думаю, они бы не поладили. Сон довольно грубый парень и может ненароком сказать что-то обидное, недавно сказал, что мои ноги похожи на две картошки фри, честно, не знаю, хотел ли он меня задеть или это был комплимент, но я принял это как должное, да и тем более мои ноги и вправду неприятно худые. Даже скорее отвратительно худые.

До начала оставалось ещё десять минут, за пять из которых мы должны переодеться и показаться начальству. А начальство — вполне добрый мужчина, на вид ему лет сорок пять, с небольшим животом и с усами как у Чингисхана (лично моё сравнение). Он нам позволяет иногда поесть на работе или даже заказывает пиццу или фаст фуд. Именно ради него я всё ещё работаю здесь, а не в каком-то баре.
    Минги у нас работает мерчендайзером (когда услышал это слово впервые, то был удивлён) — раскладывает привезённый товар по местам. В свои двадцать пять он продолжает работать на двух работах и пытаться найти то, что ему подходит. Я сначала думал, что он такой же неудачник, как я, но оказалось, что его зарплата в три раза больше моей и он скоро женится, поэтому копит деньги. Я не думал, что в двадцать пять уже время начинать семью, но это его жизнь и пусть решает сам. А я просто продолжу пахать за гроши и не успевать в университете.

Шесть часов утра для меня лучшее время, потому что в это время меня отпускают с работы и я иду домой, чтобы поспать оставшиеся полтора часа и начать собираться в университет. Сегодня за мной не заехал Юнхо, поэтому я сел на автобусную остановку в ожидании транспорта. Он был пустым, что позволило мне сесть на любое выбранное мною место. Наушники в уши и я больше не в этом мире, по крайней мере на двадцать минут. Песня сменялась другой, как и мысли, пролетавшие словно перед глазами, я буквально их видел, как призраки прошлого передо мной показывались и исчезали. Я не успею поспать и часу, мне ещё идти от остановки до дома столько же, сколько я ехал. И сегодня меня уже никто не встречал в моём доме, никто не позвонил, этим они дали мне возможность выспаться и прогулять учебный день — среду.

Я уснул ближе к восьми и проснулся тогда, когда на мой телефон начали звонить. Это оказался Ёсан, предупреждающий о том, что сегодня был предварительный просмотр, который я прогулял, и теперь я должен буду готовиться к главному просмотру сам. Это с одной стороны хорошо: я могу не ходить вплоть до понедельника, а проблема в том, что мне нужно сдать четыре композиции и пять натюрмортов в разных техниках. Один я это не осилю и понимание моего отчисления приходит мигом.
    Но заместо того, чтобы начать работы, я пошёл увольняться. Сан был прав, что лучше перейти хотя бы на вечернюю подработку, ночью я привык спать, а рисовать начну днём. У меня есть четыре дня для этого, а спать весь день мне нельзя. И по его же совету я пошёл в клуб барменом, место это находилось через дорогу от моего дома, что позволяло экономить время на дорогу.

Первый день начался в четверг, когда я был чуть в лучшей форме, чем обычно, многие коллеги даже сказали, что я "красавчик-новичок". Это меня смутило, но не стал слишком много с ними забалтываться. Когда я рассказала об увольнении Минги, то он меня поддержал и пообещал потом встретиться со мной и попить вместе пива. Но моё удивление настало в тот момент, как только я увидел его в этом клубе с полуголой девушкой, сигарой и какими-то пакетиками в его руках. Он подошёл к барной стойке и, узнав меня, пожал мою руку и начал спрашивать о новостях, коих нет. Я был поражён в край, даже возмущён, ведь он говорил, что у него есть невеста. Неужели они расстались или он скрытно от неё шатается по подобным заведениям? Мне стало обидно за его будущую жену. Хоть он парень неплохой, но как партнёр в отношениях может оставить травмы и триггеры.

— А я решил тоже уволиться, знаешь, спину поберечь захотелось,— он продолжал гладить ноги и бёдра дамы в стрингах, пока она мне подмигивала и прикусывала губу,— налей текилы. Кстати, отметим втроём нашей увольнения?— он азартно начал обводить нас взглядами, но я замотал головой.

— Я своё увольнение уже отметил.

— Слушай, а ты знаешь что? После смены бери её и идите в третью комнату вниз по лестнице.— Минги указал на то самое место, где молодые люди любят снять девушек,— я оплачу.

— Не нужно!— воскликнул я вредно,— не стоит, у меня девушка есть, ты обо мне не беспокойся. Лучше проведи время с удовольствием.

Прощаюсь с ним и наконец выдыхаю накопленное напряжение внутри меня. Секс с девушкой, бр-р-р, нет уж, лучше останусь на всю жизнь девственником, это жизни не мешает.

В двенадцать часов я уже снимал форму и включал звук на телефоне. Узнал, что мне звонили друзья всю смену, и начал им перезванивать, надеясь, что они не разозлились на меня. Сонхва был сонным, видимо, я разбудил его, а Сан как раз успел меня отчитать, под конец сказав, что Юнхо меня ждал около дома, чтобы отвезти на работу. Юнхо же не показал своего гнева, даже наоборот: спросил о моём самочувствии, поздравил с новой работой и дал мне коробку конфет, которые хотел подарить ещё вчера. Я пригласил его к себе и мы попили чай с его же подарком, мне стало так уютно с ним, что даже начал настаивать на том, чтобы он переночевал у меня. А куда он денется? Вот и согласился от безысходности.