Со смертью матери из квартиры будто выкачали всю жизнь. Цвета померкли, а множественные недостатки вылезли на поверхность.

Две крохотные комнаты. Кухня два на два со старыми шкафчиками, скрипучими петлями и плитой; белая эмаль стерлась от времени, являя черные пятна металла. Туалет и ванная, в которых с трудом можно было развернуться. Деревянные половы с разводами краски гнулись под весом, между щелей забились клочки пыли. Сложно представить, что когда-то здесь проживали четыре человека. Как мы только умещались…

Развалившись на диване в спальне, жутко неудобном, я пялилась в потолок с трещинами на пожелтевшей побелке. Логика требовала немедленно сорваться и бежать. Искать варианты. Делать хоть что-то, но тело так и оставалось в горизонтальном положении.

Желудок урчал. Наверное, звуки могли распознать соседи на первом этаже. Плечо ныло. Через неделю нужно было явиться в больницу для снятия швов.

Знать бы, что со мной вообще случится через неделю… 

Сесть все-таки пришлось. Голова закружилась. Глаза прошлись по окружающему убранству.

Stronzo! Жалеть себя не выход! Денег больше не станет, жрать никто не принесет.

Очутившись на ногах, я быстро оделась, почистила зубы и выскользнула за дверь.

За двадцатипятилетнюю жизнь я сменила немало работ. Только нигде не задерживалась надолго. Характер не сахар. Вступить в споры с начальством? Легко! Или же работенка была настолько копеечной, что только время тратить.   

Блуждая по улочкам с горами раскисшего от дождя мусора, я заглядывала во все магазины, лавочки и киоски. Никаких успехов. Купленная газета так же не приносила результатов. Про интернет я молчала. Он уже давно не оплачивался.

Уборщица, посудомойка. Могу работать за двоих. Без выходных. Сутками. А, всего тринадцать? Извините.

Откуда я? Дорадова. Да, Блудливая Пташка. Всего доброго.

Кристина. Двадцать пять. Блудливая Пташка. Опыт есть… Уже не нужно. Прошу прощения.

Тяжело дыша от боли и голода, я продолжала поиски, чувствуя, как разрывался телефон в кармане. Мельком взглянула на треснутый дисплей. Борис.

Какая неожиданность! Не до тебя сейчас, maschio(мужчина)! Только если ты не хочешь предложить мне работу.

Я остановилась возле фонарного столба и прислонилась к нему.

Работу… А чем не выход? Возможно, у него есть друзья или знакомые, которым нужна работница, готовая пахать круглые сутки.

- Привет, - ответила я, ноздри затрепетали от запаха, исходящего от лавочки с пирожками и коричневой бурдой, назвать ее кофе язык не повернется.

Сдавшись, я ринулась к продавцу и указала на кривое овощное творение. Упаси Господь брать с мясом. Вероятность наличия в фарше кошатинки была стопроцентной.    

- Кристина! – зазвенело чуть ли не в другом ухе. – Как дела? Как здоровье? Я же обещал, что позвоню. Слушай, такое дело. Хочу пригласить тебя поужинать завтра. Ты не против? Лично отблагодарить такую храбрую девушку. Я заеду в семь. Говори адрес.

Я закатила глаза и откусила большущий кусок пресного теста, вымазанного маслом.

И как такой болтун мог работать на богача и носить золотые часы? Porca vacca(черт подери)! Однако волшебное слово «ужин» сделало свое дело.

- Дорадова двадцать семь, - промямлила я и проглотила ком, чувствуя, как тот медленно заскользил вдоль гортани. – А куда пойдем хоть?

-  Mamma in cucina, - гордо провозгласил блондинчик. – Итальянская кухня. Тебе понравится. Ладно, шеф идет. Я позвоню завтра. Сiao-ciao!

- Куда? – спросила я уже у гудков.

Продавец, усатый мужик в засаленном фартуке, недовольно смотрел на мое ошарашенное лицо, ожидая денег. А я не могла пошевелиться.

***

«Mamma in cucina» - место, куда путь таким как я был заказан. Ресторан среднего класса, который нашему брату казался царскими хоромами. Часто в детстве, проходя мимо стеклянного входа и вывески с золотистыми огоньками с дедушкой, я не могла оторвать взгляд от людей в модных костюмах, сидящих за круглыми столиками, веселых и беззаботных. Дедуля обещал, что однажды я обязательно окажусь среди них, буду пить экспрессо и накручивать на вилку настоящую пасту.

Я ему не верила. Как могла девчонка из самого криминального района Великограда, слава о котором звенела на весь город и за его пределами, которую не брали на работу, просто бросив взгляд в паспорт, могла быть вхожей в совершенно другую жизнь? Cazzata(чушь собачья).

Петляя по мокрому асфальту меж прохожих, я, уставшая от бесплодных поисков, направилась в заведение, которое уже давно могло стать моим постоянным местом работы. Будь я хоть более сдержанной и менее гордой.

Красный неон слепил глаза. Над горящим названием «Сладкий Грех» приподнимал юбку синий образ монашки.

- Привет, Крис, - поздоровался вышибала Ратмир, даже я со своим ростом выше среднего едва доставала макушкой до необъятной шеи. – Как жизнь?

- Она меня любит, не видно? - я невесело усмехнулась.

Парень понимающе закивал и толкнул тяжелую железную дверь, пропуская внутрь под гневные возгласы толпы за лентой, которая все никак не могла попасть в клуб за порцией выпивки и усладой глаз.

Тяжелая музыка ударила по барабанным перепонкам. Я прикрыла уши и сквозь развлекающийся люд поковыляла к бару, параллельно выискивая знакомую девушку, среди прочих, что крутились на пилонах, взмывающих ввысь из трех подиумов посреди тесного зала, залитого ядовитым розовым свечением. 

- О, Кристина, - улыбнулась Ольга, широкоплечая барышня с озорным ежиком из синих волос и тяжелым, будто всегда уставшим взглядом, хозяйка заведения, каждую ночь работающая барменом. – Давненько не было. Будешь чего?

- У меня здесь только на воду хватит, - приходилось кричать.

- За счет заведения, - подмигнула она, рука с объемными мышцами ловко вытащила пузатый бокал.

- Спасибо, - я ухватилась за тару, наполненную зеленной жидкостью с оранжевыми шариками на дне.  

- Станет легче, - женщина кивнула и оставила меня в покое.

Развернувшись на высоком круглом стуле, я уставилась на самый дальний подиум.

Глафира. Моя подруга. Еще с тех пор, как мы непонимающе пялились друг на друга, сидя на соседних горшках в детском саду. Правда, детским садом нам служила квартира через три квартала от дома, где мамаша-активистка устроила нечто вроде яселек за небольшую плату. 

Именно она крутилась на блестящем серебристом шесте, танцевала перед исходящими различными жидкостями самцами, крутила задом, доводя последних до исступления. Порой закрадывалась мысль, особенно при виде красивого томного лица с пухлыми губками и по-детски большими голубыми глазами, что ей все это нравилось. Да только я прекрасно знала, для чего Глаше приходилось переступать через себя проклятую тучу раз, снимая лифчик, чтобы от вида женской груди мужики начали запихивать хрустящие деньги под резинку стринг, не прикрывающих ровным счетом ничего.  

Я цедила коктейль медленно сквозь трубочку. С каждым глотком тело потихоньку расслаблялось, а боль в плече превратилась в тихие отголоски.

Интересно, а швы не разошлись? Вовремя вспомнила, ничего не скажешь. Еще одним шрамом больше. Кого это волнует? Личная жизнь плавала на дне морском. Она давно совершила торжественный акт побега с вещичками. Последним представителем сильной половины в моей жизни был Лев. Брутальный мужлан с горошиной, что болталась в черепе. И как только она ударяла в лобную часть, его глаза разъезжались в стороны. Жуть. Зато хоть секс был пристойный. И на том спасибо.

Ждать перерыва пришлось долго. До онемения пятой точки. Однако я приперлась в центр разврата не просто так.

- Крис! – радостно вскричала подруга, когда я зашла за кулисы, и кинулась обниматься; сквозь тонкую ткань халата чувствовались все ее выпуклости. – Я так рада тебя видеть, - улыбка быстро слетела с правильных черт. – Что случилось?

Вот оно. Волшебство дружбы. Не успела пискнуть, как Глафира уже все поняла.

- Меня уволили, - отозвалась я мрачно и скрестила руки на груди, плоской, если сравнивать с девушкой рядом. – Указали на дверь и деньги не заплатили.

- Вот уроды! – рухнув на диван, обтянутый кожзамом не самого хорошего качества, Глаша покачала головой; с крупными рыжеватыми кудрями она напоминала овечку. – Как так вышло? Ты что-то натворила?

- Ага. Спасла шкуру одному перцу с золотыми цацками. Сунулся в магазин ночью… Короче, не спрашивай.

- Зачем? – подруга была искренне удивлена.

Я лишь развела руками. Плечо больно ударило по суставу. Я ойкнула.

- Что у тебя там? – вскочив, Глафира силой стянула с меня потертую куртку, на серой ткани водолазки проступили багровые пятна. – Это что?!

- Ножом в плечо получила.

Ее физиономия вытянулась. Не проронив больше ни слова, она потянула меня к своему столу. Он был завален косметикой. Несколько таких же стояли по периметру комнаты. За одним блондинка, больше смахивающая на переодетого мужика, пудрила нос и не обращала никакого внимания на происходящее.

- Снимай, - Глаша достала аптечку из выдвижного ящика.

Все выглядело не таким страшным, как я опасалась. Швы остались на месте, однако края кровоточили. Залив их обеззараживающей жидкостью, превратившуюся в густую пену, подруга убрала лекарство обратно и села на столешницу.    

- Глашь, - я посмотрела на свое отражение, взъерошенное, в одном простом черном лифчике.– А у тебя есть платье, в котором можно сходить в ресторан?

Она выгнула тонкую бровь.

- Тот перец на ужин пригласил сегодня. А у меня только джинсы и майки всякие. То есть ужин завтра…

Я заткнулась при виде широченной меркантильной улыбки.

- Ну, нет! Не собираюсь я с ним спать!

- Можно подумать, - Глафира вздохнула, – я предложила выйти за него замуж и нарожать кучу спиногрызов. Пусть платит за то, что ты сделала. Таков мир. Товарно-рыночные отношения. Ничего более. Доп. услуги оплачиваются отдельно.

Я поджала губы.  Девушка сокрушительно возвела взгляд к потолку.

***

Домой я явилась рано утром, когда Глафира видела десятый сон. По дороге из клуба, вдалась в подробности о том, как получила ранение, о больнице, о планах на Бориса и таинственном Александре Тихомирове. При звуке имени последнего Глаша остановилась и пораженно заморгала.

- Александр Тихомиров? – повторила она скептически. – Цветочный Барон?

Так вот где я слышала это имя! Porca miseria! Для меня писал записку папаша всея Страны Роз! С ума сойти…

Все еще находясь под впечатлением, я упустила момент, как вступила на порог квартиры Юриных. Очень зря.

Младшие братья подруги налетели как ураган, сшибли с ног и начали драться. Воздух взорвал крик их матери, сухой женщины в инвалидном кресле, матерящейся лучше любого сапожника. Вторила ей бабуля Нина, поехавшая разумом пару лет назад. С тех пор она играла в куклы и рисовала на стенах, не только карандашами и ручками. И весь сумасшедший дом обеспечивала Глафира. Другие кормильцы давно унеслись, сверкая пятками.

Как бы ни хотелось побыть с подругой подольше, получив черное платье, вполне пристойное для похода в приличное заведение, колготки и жмущие туфли на шпильке, я смылась, пока мамаша Дора не начала рассказывать «интересные» истории о жизни семей квартала. Мне и своих проблем хватало по горло.

Будильник разбудил в четыре. В шесть, стоя перед зеркалом и борясь с волосами, напоминающими один сплошной колтун, я строила рожи.

Ненавижу платья. О туфлях можно промолчать. Колготки неприятно обтягивали ноги. Выбритые и гладкие. На миг пришла идея воспользоваться косметикой, но уж лучше быть не накрашенной, чем напоминать размалеванную обезьяну. Народная мудрость гласит: не умеешь – не берись. Лично моя: не умеешь – научись, а уже потом лезь в пекло.

Борис подъехал ровно в семь. Сама пунктуальность в светлом костюме, кожаных туфлях и галстуке с абстрактным рисунком из шелковых нитей.

Признаться, выглядел он отменно. А пах еще лучше. Мог себе позволить.

Не знаю, что в мужчине было не так, но от его широченной улыбки вмиг поднялось раздражение. Уж слишком он был доволен жизнью.

Галантным движением распахнув дверь, Борис подождал, покуда я усядусь, а после обогнул черный автомобиль и разместился рядом. От меня не укрылось, какими взглядами нас провожали в путь. Смесь зависти, недовольства и всепоглощающего любопытства.

Дорога заняла слишком мало времени, чтобы насладиться убранством тачки. Я совершенно не разбиралась в марках, но машинка была не из дешевых. Тут уж и к бабке не ходи. Мягкие кресла, куча датчиков на панели. Плавный ход. Хозяйская? Да уж точно. А запах ели напоминал о том, что не за горами зима.

Зима… Еще один пункт расходов на отопление. Лучше бы не вспоминала.

Припарковавшись рядом с рестораном, при виде которого волнение захватило все существо, Борис, трещавший без умолку о работе, прекрасном шефе (Бог во плоти, не иначе) и прочих вещах, до которых мне не было никакого дела, неуклюже вылез и поспешил выпустить меня. Подал руку. Я оперлась на нее.

Леди что ли себя почувствовать? Да какая из меня леди! Девчонка в чужих шмотках, жаждущая лишь двух вещей. Набить желудок и, если сильно повезет, узнать, где можно раздобыть деньжат. Закрытие кредита – вопрос последний. В этом мире ничего не решается по щелчку пальцев. Если, конечно, ты не Святой Цветочный Барон, выдающий премии на каждый праздник. Какой там был последний? День Империи? Лично я провела его с тряпкой, надраивая полы в «Орле».

Зал встретил теплом и запахами, настолько вкусными, что в глазах потемнело. Жаренное мясо в специях, расплавленный сыр, аромат струился под потолком с деревянными балками, опутанными крошечными огоньками. В мягком уютном свете убранство чудилось сказочной страной, где я была чужой.  

- Добрый вечер, - обратилась к нам, а точнее к Борису, хостес, миниатюрная женщина с идеальными завитками из платиновых волос, в лазурной блузе, подчеркивающей точеную талию. – У вас заказано?

- Да, - блондинчик накрыл рукой мою, покоящуюся на сгибе его локтя. – На семь тридцать. На фамилию Пух.

Работница сверилась с записями, доброжелательно кивнула и жестом пригласила следовать за ней.

Она привела к столику в дальнем конце зала, укромном месте в некотором затемнении. Я могла поклясться, что каждый мой шаг сопровождался поворотов головы гостей, проводящих приятный, но довольно обыденный вечер в любимом заведении. Десятки глаз следили за парой, выбивающейся из привычной обстановки.

Я гордо выпрямила спину и с натугой старалась не свалиться с треклятых шпилек. Che palle(блин)! Кто придумал данный вид обуви  – женоненавистник.

Поблагодарив хостес, которая вмиг удалилась, Борис отодвинул стул и выжидающе уставился на меня.

- Прошу, - тягуче проговорил он.

Ах, да. У них так принято. Спасибо за просвещение фильмам и той поре, пока я смотрела телевизор. Последний сдох недавно, перестав реагировать даже на исцеляющий технику удар по крышке.

Резные ножки едва различимо царапнули блестящий темный паркет. Стоило мужчине сесть напротив, как будто из воздуха материализовался официант в желтом жилете, белоснежной рубашке и двумя папками в мягком переплете.

- Рады приветствовать, господин и госпожа, - он сунул мне одну из папок. – Могу ли предложить…

Дальше я не слушала, уставившись на плотные листы. Всего лишь листы с черными буквами. Название блюд и цена. Никаких картинок, разжигающих аппетит. И не смотря на все внутренние уговоры не анализировать цены, я не смогла устоять.

Четыреста рублей за тарелку салата из свеклы, козьего сыра и медовой заправки. Пятьсот и полтинник за пасту с лисичками. Карпаччо из лосося – восемьсот. Тартар из тунца с авокадо и черри – шестьсот пятьдесят. 

Скрывшись за меню, я, с выпученными глазами, читала дальше. Голод как ветром сдуло.

- Кристина, - позвал Борис, я медленно опустила папку, стараясь вернуть лицу нормальное выражение, официанта рядом уже не было. – Ты выбрала? Здесь отличная рыба на гриле. Или же можем заказать мясо. К нему подойдет красное, забыл как называется… Briccotondo! Точно! Или же ты предпочитаешь белое? Тогда лучше выбрать рыбу, что скажешь? Или морепродукты? Креветки в соусе песто! Пальчики оближешь! Ой, осьминоги с картофелем. Не люблю осьминогов. Как их можно есть? А кальмары! Мать честная. Ни за что в рот не суну, - он скривился и перевернул страницу. – А вот шеф любит. Каждый раз заказывает, представляешь? На вилку накалывает и такой…

- Тальята-ди-манзо! – слишком уж громко я прервала столь увлекательный рассказ, пока блондин не перешел на дальнейшие приключения несчастного моллюска. – То что нужно! И сабайон. Ммм…

Кожа горела от косых взглядов.

- Хм, - Борис почесал гладковыбритый волевой подбородок. – А я все-таки буду рыбу…

Как только перед столиком снова вырос официант, будто оловянный солдатик, мужчина сделал заказ. В него он включил и вино, название которого я слышала впервые. Цену напитка решила благоразумно не смотреть, но работник заметно оживился.

Человек-радио. Вот так я могла охарактеризовать Бориса. Он говорил, говорил, говорил. Перескакивал с темы на тему. Задавал вопросы, на которые ответа не требовалось. Подперев висок, я слушала его в пол уха, гадая, что заказала. Тот факт, что во мне текла итальянская кровь, вовсе не означал хорошее знание кухни.

Когда передо мной легла тарелка, я не удержалась и выгнула бровь. Кусок прожаренного мяса в груде непонятной травы. А ее есть то можно? И почему так много?

- За тебя, - блондин приподнял бокал, наполненный вновь исчезнувшим официантом.

  Я последовала его примеру, пригубила…и чуть не выплюнула обратно.

Porco cane! Что за кислятина?!

Еле проглотив содержимое рта, я быстро поставила бокал обратно на белоснежную скатерть, подальше. Борис ничего не заметил, играючи справляясь со своим куском лосося непонятными приборами. Благо мне достались только нож и вилка.

Мясо закончилось быстро. Слишком быстро. Листья по вкусу напоминали тухлую курятину. К вину притрагиваться не хотелось. Второе блюдо впечатлило больше. Жидкий десерт с дольками апельсина и печеньем. Три ложки удовольствия в огромного размера тарелке. Один нюанс. Зачем ходить в ресторан, если здесь невозможно нормально поесть?!

- Борис, - позвала я, вклинившись в поток речи, опять повествующий о достоинствах Александра Тихомирова. – Я бы хотела задать вопрос…

Мужчина навострил уши. Довольная улыбка растягивала щеки.

- А твоему боссу случаем работник не нужен? А то я как раз новую работу ищу…

Я ни на что не рассчитывала. Мне просто надоело слушать бессмысленный треп о мужике, которого в глаза не видела. Замечательный шеф. Да только мне бы своего такого найти, чтобы не бесил и платил нормально. В противном случае придется туго.

Мысли посетил образ Глафиры и ее род занятий. Дедуля точно восстанет из мертвых и убьет на месте.

- Ой! – Борис встрепенулась. – Нужен! Завтра в четыре собеседование. В дом требуется служанка. Уборка и все такое, - блондин сделался задумчивым. – Правда потребуется карточка… Но я могу замолвить словечко, - он подмигнул.

Я опустила руки и скрестила пальцы под столом. Господи, оно того стоило. Слабый свет забрезжил в глубине туннеля. Но…какой же это был глупый план!