Пока девушка не замужем она делает всё, что захочет.

После того, как она выйдет замуж,

все, что она хочет, будет делать ее муж.

Легкий свист в голове качал меня словно в колыбели, убаюкивая и будя одновременно. Я не чувствовала себя, своих рук-ног, только голова... Она такая тяжелая, она тянет меня вниз, я падаю, стремительно набирая скорость... Падать в темноту - это страшно. А ведь я так и не смогла надрать задницу этому Мраку...

Щеку обдало жаром, звон от пощечины выводит меня из полета. В глазах двоилась и расплывалось. Повсюду мельтешили размытые силуэты, что-то говорили, но я не понимала о чем, не могла разобрать и слова...

- Дура! - слово звучало отчетливо, ярко и на фоне всей какофонии неестественно громко, отдаваясь эхом во всем моем естестве.

Кто это так лестно обо мне отзывается? А ну поди-ка сюда, буду из тебя отбивную делать. Передо мной, словно услышав это мысленное послание, возникло лицо. Карие, почти темные глаза... они горели яростью. Не ненавистью, как раньше, не злобой, как это было пару минут назад, а именно яростью, из-под которой виднелось что-то похожее на тревогу... Ох, наверное я сильно головой ударилась...

- Неужели так трудно просто попросить?!!- кричали на меня эти глаза, странно, но сейчас я видела только эти глаза... Темные, пугающие, но так завораживающе прекрасны. Рядом с черным зрачком - светлый ободок шоколадного цвета, а дальше снова темнота, которая светилась изнутри, словно кто-то там включил огоньки, оживив.

- Ну зачем же так орать... - все желание ругаться пропало.

Была просто ужасная усталость. Создавалось ощущение, что все кости раздроблены в пыль, а тело растеклось по кафелю, нагрев его до предела... И эти глаза, они слишком близко. Отвожу взгляд. Я огляделась. Все ещё лежу под куполом? Похоже, что так... Значит я видела глюки? Прекрасно, нужно запомнить, может пригодиться. Чонгук сидит рядом, смотрит на меня. Вся поза, и эти сжатые в кулаки ладони, на которые он опирается, и эта неестественно прямая спина, чуть вздрагивающие плечи, даже ноги, они застыли в неестественной позе - словно он упал, потянувшись к чему-то и так и замер. Холодный, как лед, неподвижный, как камень, и только глаза бурлят жизнью, переливаясь тысячью оттенками.

- Чувак, не смотри на меня так. Мне страшно, как бы ты в каменюку не превратился, - тишина напрягала, а звук собственного сорванного голоса угнетал, погрузив меня в уныние. Я и раньше птичкой певчей не была, а теперь в легкую монстров в лесу пугать могу, только затянув "Во саду ли в огороде"...

- Ты не ответила на вопрос, - рычание напротив выводит из раздумий. Я снова смотрю на него,удивляясь, как сильно он изменился - похож на маленького ребенка, которого обидели, но он уже успел немного успокоиться.
- А что отвечать? - я вздохнула, садясь на пятую точку, - Ты прекрасно знаешь, что для меня свобода превыше всего. Я никогда не извинюсь за то, что не делала. - подбираю ноги под себя, немного шипя от боли.

- Хочешь сказать, это не ты превратила мой хвост в метёлку для снятия пыли? - ох, сколько иронии в голосе. Даже на лицо смотреть не нужно, и так понятно, что сейчас он лыбится своей неповторимой ухмылкой, которая когда-то выводила меня из себя с пол оборота. Ага, и глаза закатил, полюбому.

Я сразу представила, как Чонгук стирает пыль с тумбочек, да Мери Поппинс нервно курит в сторонке, доставая зонт. Я нервно хихикнула, от чего моя голова зазвенела колокольчиками. Фу. Ненавижу это чертово заклинание - после него чертовски сильно болит голова, словно разрываясь на миллиарды частичек. Хорошо, что физических повреждений нет. Все это было только в моей голове, я знала, что это иллюзия, просто страх и фантазия, но совладать с этим было невозможно. Я слишком слаба для этого.

- Это была самозащита, - решила оправдать свои действия, понимая, что действительно переборщила, - Я отпустила тебя в ту же секунду, как мой хвост обрёл свободу, - и вообще он должен быть благодарен за то, что я не откусила его, но этого я не скажу, мало ли.

Подогнув ноги и опираясь на руки, попыталась встать. Но от каждого движения все мышцы ныли, судорога сводила конечности, заставляя упасть обратно на холодный пол, я не могу нормально двигаться. Как плохо - кажется он переборщил сегодня. Чонгук поднялся одним быстрым и плавным движением, в одно мгновение оказавшись рядом.

- Ну, вот как тебе каждый раз удается сделать меня виноватым?! - и смотрит еще так по доброму, я даже растерялась немного.

- Не всегда, - последнее слово почти всегда оставалось за мной, но вот победа часто оставалась за ним, заставляя меня краснеть и злиться.

Парень протянул мне руку. Я смотрела в его глубокие глаза. Они переливались, как грозовое небо, это видно даже на таком расстоянии. Страшно ли мне? О, да! Мне безумно страшно - мало ли, что он может выкинуть в таком состоянии. Но я не за что не покажу ему этого. Подавшись в перед, вцепилась в его ладонь, как тонущий в соломинку. Он легко поставил меня на ноги, попросту вздернув выше головы. Тут даже мертвый встанет без вопросов. Но через мгновение я начала оседать назад, не чувствуя своих ног. В глазах помутнело, пространство сместилось, пол ушел из под ног, а потолок наоборот подозрительно начало приближаться, окрасившись из привычно белого в неожиданно красный. Я уже приготовилась сесть, ну или упасть, это будет зависеть от удачи, но Чонгук успел задержать меня, обхватив за плечи и плотно закрепив в пространстве, давая время придти в себя и выйти из состояния "земля в иллюминаторе". Он выше меня на две головы, да и по габаритам побольше будет, особенно учитывая мое худощавое и угловатое тельце. Но так и не сумев приобрести уверенность в ногах, я жалобно посмотрела на парня напротив. Чонгук взял меня под локоть и повёл в комнату, успев иронично вздохнув.

- Перемирие?- я знала это, но нужно убедиться, а то мало ли - заведет в темный угол и топориком по головке.

- До завтра - да. И всё же ты должна научиться проигрывать, - голосом нудного учителя просветили меня, покрепче перехватывая за талию, когда я уже целилась носом к полу.

- Я умею, - выравнивая дыхание, возмутилась я, - Я не права в том, что решила сбежать. Я не права. И я это знаю, - разъяснила я Марку свою позицию, а то он кажется путаться начал.

- Ну, а почему же ты пыталась сбежать? - он посмотрев на меня немного удивленно.

- Инстинкт самосохранения, - я пожала плечами, - Не хотела отдавать душу этой грымзе. Да к тому же знаешь, если на тебя направляется огромная туша волка, которая может легко порвать тебя на красочные ленточки. Тут уж у любого поджилки затрясутся! - весело и естественно не думая, сказала я, чуть ли не смеясь.

И сразу получила затрещину. Несильную, потому что были в неудобной позе, но все равно ощутимую.

- За что? - не возмутиться было бы кощунством.

- Учись сдерживать эмоции. Зря боялась - у тебя нет души, ведьма, - я сразу посмотрела на рыжие локоны.

- А я горжусь своими волосами и хвостом,- и задрала голову вверх, широко улыбаясь, я даже засмотрелась на эту яркую и так непривычно теплую улыбку. Может он не такой уж и плохой? Но вспомнив, что было буквально пару минут назад и услышав ядовитые смешки за спиной незамеченных ранее одноклассников и других ребят, наваждение пропало.

- Когда-нибудь тебе его оторвут, - я часто это ему говорю.

К ноге прижалось что-то теплое, не сразу узнала свой собственный хвост, из-за чего немного вздрогнула. Как я могла забыть про эту непослушную конечность? Да, я не похожа на человека, и это иногда очень сильно портит мне жизнь, причиняя кучу неприятностей и нежелательных вопросов. У меня лисий хвост, а на голове, в ворохе рыжеватых волос, непослушной копной свисающей с плеч, виднелись большие кошачьи уши с кисточками на конце. Ну и что? Я этим горжусь. Таких, как я не бывает! Да, у всех оборотней вторая ипостась полностью прячется, но у меня остаются эти атрибуты.

Но, как и у всего, в этом есть свои минусы. Я могла контролировать свои эмоции. Но эмоции хвоста и ушей мне не подвластны. Я злюсь- хвост хлещет меня по бокам. Я боюсь- хвост прижимается к ноге, а ушки прижимаются к голове. А ещё я умею рычать и урчать, но это больше плюс. Да...

- Я, надеюсь, ты запомнила урок, - спокойно, но как-то устало сказал парень.

Он оставил меня у дверей моей комнаты, бережно приставив к стенке. И неспешно пошёл по коридору. Я открыла дверь и, сделав несколько неуклюжих шагов, упала на кровать. Ноги не слушались, руки ломило, а голова разрывалась изнутри. Боже, как же мне плохо!!! Я накрыла лицо подушкой и закричала во всю силу, выливая всю боль, всю злость и то непонятное чувство, затаившееся где-то глубоко в груди. Не помогло, поэтому я просто лежала и думала…

И вот такое повторяется день ото дня. Он меня мучает, а потом помогает дойти до комнаты и уходит. Иногда мне кажется, что он меня к чему-то готовит, но к чему?

Чонгук

Я шёл по коридору с женщиной лет сорока. Ее темные волосы бережно убраны в низкий пучок. Бледное, почти белое лицо, покрытая тонной косметики и кремов, не выражало эмоций, только это учтиво-надменная улыбка и до омерзения холодные глаза. Она могла ввести в ступор любого только своим видом, довести до бешенства одним словом и погрузить в трепетный ужас только одним взглядом белесых глаз. О, как она меня достала. Боги Создатели, почему эта женщина не сдохла до моего рождения?! Иногда так и хочется задушить ее, впиться когтями в жидкую кожу шеи и давить, давить, пока не прекратятся эти хрипы, пока она не перестанет дергаться и жалобно пищать. О да... Но это ещё один тест на прочность.

Я уже давно не слушаю ее. Мы неспешным шагом направлялись к столовой, когда я услышал музыку. Сначала я не понял, что происходит. Но, когда открылась дверь и нам предстала картина «последний день столовой», я понял, какую ошибку сделал, приведя сюда директрису. Она их всех уничтожит за Это.

Чем они думали? И кто всё это устроил? Я метал взгляды на толпу, в отчаянии понимая, что они не заметили нашего появления... что же сейчас будет...

В самой гуще я заметил рыжие волосы. Девчонка стояла на столе и пела. Ну, неужели она не понимает, что ей за это попадёт? И ведь всегда лезет в самую гущу, а потом смотрит своими зелёнными глазищами так невинно и в то же время убийственно. Самому иногда от такого повеситься хочется, толи от страха, толи от угрызений совести.

Не удивлюсь, если она всё это устроила. Она пела неизвестную мне песню. Но почему-то, мне показалось, что это про неё. Ее длинное, угловатое и нескладное тело двигалось в так музыке, а волосы кружились вокруг ореолом, добавляя шарм, который в такой обстановке казался до смущения нелеп. Так и хотелось крикнуть "не доросла, мелочь, до таких танцев!" А потом снять со стола, спрятав от чужих взглядов.

Она всегда радостная. Эта ее ежедневная улыбка даже бесит. Создаётся впечатление, что она напичкана положительными эмоциями, как пиньята конфетами. Я заслушался ее мелодичный голос, который не по годам был глубок и пронзал слух. Директриса была в ярости. Лицо ее пошло красными пятнами, рот вытянулся в тонкую полоску, а ноздри раздувались от тяжелого дыхания. Она приказала поймать ее. Я был только "за". Эта девчонка, всегда, была достойным противником. Иногда я сам провоцировал это доверчивое создание на стычки чтобы насладиться чувством охоты, которой тут так не хватало.

И вот мы уже кружимся по столовой, огибая людей и мебель.

Нужно научить ее тому, что нельзя показывать спину врагу. Я поймал ее большой хвост. Странно, но он в два раза больше нее, а она размером с кошку. Рыжая и гордая. Всегда у себя на уме. Неподвластная, неукротимая... Но при этом доверчивая и самодовольная. Когда-нибудь она попадёт в такую ж*пу, что просто не перенесёт этого.

Я сжал ее хвост и лишь только тогда понял свою ошибку. Огромную ошибку. Она вцепилась мне в голову. Кошка когтями драла на мне кожу. Яростно. Со стервозностью. Ее глаза горели огнём. Казалось, что она обезумела. Ужасное зрелище. Но это только придавало мне сил.

Она кричала. Как же громко она кричала. Я не мог сосредоточиться ни на одной мысли. И тут острая боль в хвосте. Я взвыл, ослабив хватку. Она сбежала. Молодец, девочка. Но тебе я этого никогда не скажу. Она, что-то говорит про факелы, но я её не слушаю. У неё течёт кровь. Это зрелище заставляет каждую клеточку моего тела вибрировать. На кровь меня не тянет. Но ее кровь… я теряю контроль, когда вижу Ее кровь… даже не знаю, что мне хочется больше - укусить или зализать, прижав к себе тоненькое тельце.

Я опять не управляю собой. Прыгнул на нее. Она боится, она всегда боится меня. Это приятно и в тоже время отвратительно. Я не хочу сниться ей в кошмарах. Не долго думая и немного торопясь, пока решимость не пропала, уступив место неуверенности и жалости, направил на нее заклинание. Ей нужно лишь извиниться, но почему она этого не делает?

Неужели, ей легче умереть, чем просто сказать мне это. Осталось совсем мало времени. А она начала смеяться. Я начал беспокоиться за ее нервы, психику и разум. Она смеялась! Беззаботным чистым смехом, на которые способны лишь маленькие дети, которые не знают горя. А потом открыла глаза. В них было столько боли, столько ненависти. Пиньята взорвалась. В ней больше нет конфет. Девочка потеряла сознание.

Я отпустил ее. Не нужен мне ещё один труп. Злость клубилась в груди, начиная перерастать в ярость, не сдержался и дал ей пощёчину. Она медленно пришла в себя. Я спросил ее о чем-то, а она ответом сделала меня виноватым. Вот как у нее это получается? Вроде бы сама нарвалась, напросилась, вывела, а тут бац… несколько слов, обиженный взгляд и ты готов пасть к ее ногам и просить прощения.

Она пыталась встать, но не получалось. Поэтому я решил ей помочь. Она была лёгкая. Когда Лиса облокотилась на мою руку, я стал быстро успокаиваться. Но возникла новая проблема. Всю дорогу до ее комнаты, я старался сдержаться и не обнять ее.

Не надо путать девочку. К тому же, через несколько дней уезжаю. Я поступил в кадетский корпус. Может в дали от нее мне будет спокойней. Да и ей тоже.