Чанёль продолжал игнорировать ее звонки, как бы девушка ни старалась достучаться до него, а с выходом статьи все стало еще хуже.
Журнал умудрился опубликовать не только написанный Рин текст, а и ее фотографию вместе с другими снимками, на которых был изображен Пак Чанёль, и если обычно человек мог бы подать в суд за копание в его личной жизни, то начальство Рин прекрасно осознавало, что им ничего не грозит, потому что мальчик, дарящий необычные поцелуи, влюблен в их директора, что тоже не забыли указать в статье. Конечно, глупо было бы думать, что они не в курсе, тем более когда за парочкой следила целая команда, одна часть которой брала интервью у девушек, а другая - следовала по пятам за редактором и мальчишкой.
Но что еще хуже, так это то, что Чанёль избегал любого контакта с ней. Оказавшись в школе на следующее утро после выхода статьи, девушка была подвержена буквальному нападению со стороны многих юных особ женского пола, добивающихся у нее признания отношений между ней и Пак Чанёлем.
И если молодежь можно было смело послать куда подальше, то с директором это, увы, никак не прокатило бы. А на «ковер» к нему ее вызвали практически сразу, стоило зайти в собственный кабинет. А сказать об этом пришел не кто иной, как гаденько улыбающийся физрук, предвкушающий расправу над нерадивой журналисткой. И повезло же ей забыть блокнот у брата в комнате! Сама виновата!
Чувствуя себя самым несчастным человеком на земле, Рин пригрозила Ким Хидэ, что в следующей статье напишет о домогательствах к женщинам в этой школе, стерев ухмылку с губ мужчины, но не ощутив и капли облегчения, и поплелась к директору, мысленно перебирая варианты ответов на очевидные вопросы об ее отношениях с учеником.
По лицу директора трудно было различить какое-либо отношение к сложившейся ситуации. Он, как обычно, заваривал свой любимый чай и напоминал мудреца, подготавливающего своего ученика к изучению великих истин. Но Рин воспринимала саму себя как настоящую стерву, создавшую весь этот фарс ради достижения собственных целей. Даже если бы кто-то попытался оправдать ее, это не имело бы смысла, потому что все доказательства указывали на полную виновность девушки.
У нее уже была своя квартира и машина, которыми она даже не хотела пользоваться, думая, что если только коснется чего-нибудь, то окончательно погрязнет во всей той каше, которую заварила, и вырваться станет вообще невозможно.
Громкий шум из открытого окна отвлёк девушку от своих размышлений, и она, взглянув на не обратившего внимание директора, подошла к стеклу, выглядывая вниз. Ее сердце мгновенно отреагировало, рванувшись в груди, когда она увидела, как Чанёль снова убегает от кучи сумасшедших девиц, готовых броситься ему на шею ради одного поцелуя.
Ревность и злость на саму себя застыли в жилах, подталкивая Рин крепко ругнуться сквозь зубы, но директор, до этого молчавший, сел в свое кресло и, сцепив пальцы рук между собой, вдруг заговорил:
- Неприятно, да? - Его голос не сквозил холодом и не выражал презрения. Он был таким же, как всегда, и это немного успокоило Рин. Глубоко вздохнув, девушка опустилась на свободный стул и подняла глаза к мужчине.
- И больно, - подтвердила она, вызывая у директора удовлетворенную улыбку.
- Не стоило вам этого делать, организатор Им. Хотя правильнее, наверно, будет называть вас редактор Им? Скорее всего, с вашей новой работой и впечатлительной известностью вам не хватит времени на школу со всеми этими дискотеками и праздниками, а стало быть, нам пора искать вам замену.
Опустив голову, Рин медленно сглотнула, и слезы вновь подступили к уголкам глаз, выжидающе замерев на краю нижних ресничек.
- Я не хотела, чтобы все так обернулось.И это было правдой, потому что сейчас она бы многое отдала, чтобы отмотать время назад и остановить все то, что случилось практически без ее ведома. Кучка журналистов обвели ее вокруг пальца, сунув после этого щедрую награду, чтобы заткнуть, если вдруг ей что-то не понравится. А девушке многое не нравилось, ведь вся жизнь фактически пошла под откос и, самое главное, любовь отвернулась от нее, кажется, раз и навсегда. Какой девушке не будет больно от этого?
- Позвольте спросить: как давно у вас отношения с нашим учеником? Или это и правда было притворством ради написания статьи? - поинтересовался директор, и Рин стало еще хуже. Ставшими свинцовыми чувства обтянули ее словно плотная ткань, заставляя задыхаться от невозможности все исправить.
- Это... Это все моя вина, он здесь ни при чем... - еле слышно выдавила она, и мужчина понятливо кивнул, вытягивая из кипы бумаг одну-единственную со своей размашистой подписью.
- Что ж, если вы не хотите все это обсуждить и попробовать отстоять свою позицию, то нам ничего не остается, кроме как подписать эту бумагу и попрощаться. Ведь так? - изогнув седую бровь, спросил он, и редактор послушно протянула ладонь, забирая листок.
- Уже второй раз за эту неделю получаю шаблонный контракт, - хмыкнула она, думая, что и на этот раз все, что от нее требовалось, - это подпись. Не нужно было даже ничего составлять или писать объяснительную. Все легко и просто, даже до отвращения просто.
Директор ничего не ответил и лишь молча протянул ей ручку, а затем притянул к себе чашку с чаем. Он выглядел совершенно спокойно, будто его не задел инцидент, о котором теперь судачит вся школа. Может, мужчине было жаль неудавшуюся парочку, а может, он верил и понимал, что Рин сейчас совсем не легко.
Во всяком случае, больше всех пострадал Чанёль, о котором раскрыли якобы всю правду, и за это ей нет прощения. И его не в чем винить, что он не хочет видеть Рин, ведь будь на его месте, она бы так же поступила.
- Вот. - Девушка отдала бумагу с подтверждением в виде подписи об увольнении, и директор, снисходительно улыбнувшись, снова переплел пальцы своих рук и посмотрел на бывшую коллегу.
- Жаль расставаться на такой ноте, но знайте, что вы многое сделали для школы и мы всегда будем рады вас видеть. Поэтому заходите в гости.
- Если только через пару лет. - Грустная шутка даже не насмешила его, и Рин, больше не в силах сдерживаться, быстро попрощавшись, покинула кабинет.
Как только ее нога ступила за порог, слезы градом застлали глаза, спускаясь по щекам и прячась в ткани ее пиджака. Проходящие мимо ученики, подозрительно разглядывая ее, шептались между собой, и редактору ужасно хотелось в этот же миг провалиться под землю, лишь бы ее не осуждали за то, что она сделала.
Эти несколько дней пролетели так быстро и незаметно, со всеми-то событиями, произошедшими в ее жизни, что редактору казалось, будто бы всё это происходит вовсе не с ней, а прошлое - это сон, от которого она скоро очнется. Но чем дальше Рин шла по коридору, тем отчетливее понимала: это не сон и ее правда почти ненавидят.Так бывает, что людям не запоминаются хорошие поступки, зато за плохие они будут осуждать человека всю жизнь, не растрачиваясь на оправдания.
- Организатор Им! Организатор Им!!! - послышался чей-то крик, и Рин, оглянувшись, увидела подлетевшего к ней запыхавшегося Лухана. Опершись ладошками о коленки, он смахнул со лба образовавшуюся испарину и, выпрямившись, с тревогой посмотрел на девушку. - Как вы, организатор Им?
- Больше не организатор, - улыбнулась редактор и, ласково положив ладошку на его плечо, добавила: - Называй меня просто Рин-нуна.
- Мне жаль, что все так вышло, - нахмурился парень, не заметив искусственной радости в глазах девушки. - Вы не должны притворяться! Я знаю, что вы не виноваты!
- Все не так, Лухан, - грустно покачав головой, протянула она. - Как раз я очень виновата... Перед всеми вами. Я обманула...
- Это не так! - горячо прервав ее, возразил ученик. - Вы не могли притворяться все это время! Уж я-то знаю! Я верю вам! Просто не слушайте их всех, а с Чанёлем я поговорю, и...
- Не стоит, - тихо ответила Рин, и парень удивленно замолк, глядя на нее сверху вниз.
- Что вы хотите сказать?
- Просто... оставь все как есть. Ничего не исправить... - обреченно прошептала редактор и вновь заплакала. Почему-то, находясь рядом с людьми, которые ее жалели, она сама начинала себя жалеть и ничего не могла с этим поделать. Сердце сжималось от боли, разум обругивал сам себя. В итоге это только ее вина, она сама заваривал всю эту кашу, и сбегать от ответственности было бы еще более кощунственно, чем не признать свою ошибку.
- Организатор Им... - с жалостью в голосе пробормотал Лухан и, неожиданно схватив девушку в охапку, сжал ее в объятиях. - Хочу, чтобы вы знали, что я всегда буду на вашей стороне. И вы можете звонить мне в любое время, если захочется поговорить с кем-нибудь по душам... Мне не хочется навязываться, но кажется, что если вас вот так отпустить, то вы решите, что больше не за что бороться, а это не так...
Слушая его, Рин всхлипывала все громче и, сильно смяв в ладошках серый пиджак подростка, чувствовала себя маленькой девочкой, жалующейся старшему брату. Только вот вместо своего родного ее утешал его лучший друг, но даже такой расклад вполне ее устраивал ровно до того момента, когда дверь в вестибюль не отворилась и в здании не появился Пак Чанёль.
Заметив обнимающуюся пару, он сразу не обратил внимание на их лица, но его взгляд снова метнулся к ним, и на лице возникло отрешенное выражение, понемногу сменившись гримасой боли и разочарования. Снова. Этот взгляд. Такой же, как тогда в комнате, но на этот раз еще хуже...
Рин быстро отодвинулась от Лухана, отводя глаза и лихорадочно выискивая слова, которые скажет парню, но оправдываться или говорить что-либо не пришлось, потому что Пак даже не подошел к ним, чтобы выяснить отношения. Он просто отстранённо прошел мимо, не пытаясь смотреть в сторону редактора и одноклассника.
- Не веди себя как козёл, - внезапно обратился к нему Лухан, молчавший до этого времени и заметивший, как помрачнела редактор.
Чанёль сразу же остановился, не поворачиваясь к ним лицом, а его ладони сжались в кулаки. Голос парня не выражал каких-либо эмоций, и от этого Рин стало совсем уж не по себе.
- По-моему, я вам не мешал обниматься, поэтому не мешай и мне идти по своим делам.
- Не строй здесь из себя святого! - огрызнулся Лу, намереваясь подойти к Паку и, возможно, дать ему по лицу, но девушка, поспешно схватив парня чуть выше локтя, заставила его остановится.
- Не надо, Лухан, все в порядке.
- Но, организатор... - взволнованно пробормотал ученик, глядя на Рин с плохо скрываемым раздражением. - Разве вы не хотите поговорить с ним? Он же так и продолжит бегать от вас, он всегда так делает.
- И имеет на это полное право, - добавила девушка, поворачиваясь ко все еще стоящему к ним спиной Паку. - Все хорошо, Чанёль, иди куда шел и...
Старшеклассник уже сделал пару шагов вперед, но снова остановился, дожидаясь дальнейших слов редактора.
- ...и прости меня за все.Он не ответил и продолжил путь, быстро пересекая безлюдный холл и исчезая за дверью. Рин посмотрела на застывшего Лухана, непонимающе разглядывающего ее, и невесело улыбнулась:
- Ты тоже прости, это всех вас, наверное, задело. Многие считают меня стервой, да? Крис и Сехун, Чонин с Сухо...
- Нет, - замотал головой парень, возвращая привычное дружелюбное выражение лица. - Сухо просто считает, что вы сглупили, хотя не может этого правильно выразить и кажется, будто он зол. Но вы родные брат и сестра, и он любит вас, несмотря ни на что. Так же, как и я... - Он осекся и поспешил исправиться: - Как и все мы. Вы нас снова собрали в одну кучу, и другие парни даже считают, что этот урок пойдет на пользу Чанёлю за прошлые обиды по отношению к бывшему менеджеру. Я слышал, как они шутили на этот счет, так что не думайте, что они плохо говорят о вас...
- Даже если и говорят, все в порядке, правда, - пожала плечами Рин и, поправив на плече сумку, еще раз взглянула на Лухана. - Прости за все эти проблемы, уверена, Чанёль скоро отойдет и продолжит играть как раньше. Он забудет меня.
- Сомневаюсь, что забудет, - неожиданно произнёс Лухан и серьезно посмотрел на Рин. - Если бы это действительно было так, то я бы вот так просто не отступился. Пак по-настоящему влюбился в вас.
Какие доводы были у парня, редактор не знала, но и спрашивать не стала, догадываясь, что это все равно бесполезно. Какой смысл дергаться, если петля полностью затянулась? Проще смириться и попытаться залечить разбитое сердце. Но есть человек, которому это сделать будет намного сложнее, потому что его боль по сравнению с ее в разы больше - хотя бы потому, что предательство со стороны Рин совсем не первое в его жизни.
- Спасибо тебе, - только и ответила редактор, улыбнувшись парню, и, грустно помахав ему ладошкой, устремилась к дверям, все еще надеясь, что стоящие снаружи девушки не станут к ней цепляться.

***

Джин, опершись о спинку обитого кожзаменителем диванчика в ресторане своего мужа, устало покачала головой и снова смерила подругу жалостливым взглядом.
- Господи, Рин, ты иногда такая наивная! Тебе же предложили выбор, а ты замешкалась, вот теперь и пожинай плоды!
Девушка добродушно простила ее за упрямство с попыткой изнасилования и заявления в полицию, но теперь вместо того, чтобы доказывать, что была права, снисходительно качала головой и цокала языком, проявляя несогласие с поступком подруги.- Сама подумай: тебя пригласили на ужин и сделали проверку, чтобы понять, готова ли ты взять в свои руки бразды правления Allure! Но, с другой стороны, они уже знали, что ты вряд ли откажешься, стоит помахать перед твоим носом бумажкой, обещающей квартиру, машину и директорское кресло! А ты, глупая, повелась! Но в принципе я бы тоже не отказалась.
Рин мрачно ухмыльнулась и, опустив голову на вытянутую поверх стола руку, протянула:
- Чжан грозился всех уволить.
- Знаю-знаю, - пожала плечами Джин, чуть подаваясь вперед. - И если честно, конкретно испугалась этого, но никак не ожидала, что он подставное лицо.
- Я тоже была в смятении, когда узнала, но, Джин... - Рин взглянула на девушку и, дождавшись вопросительного кивка, спросила: - Как мне все исправить?
- А ты еще не опустила рук? - удивилась девушка, довольно потирая ладони. - Значит, ты не такое уж и унылое говнецо, каким я тебя считала.
- Ну спасибо, - сложив руки на груди, резко отреагировала редактор.
- Ладно-ладно! - подняла вверх руки подруга. - Давай так: на что ты готова пойти, чтобы все исправить?
- На все. - Рин протянула ладонь и подхватила со стола пачку с сигаретами, принадлежавшую коллеге. - Можно?
- Эй-эй, полегче! - Джин выхватила сигареты и спрятала в карман штанов под столиком. - Я, конечно, понимаю, что у тебя депрессия, но это еще не повод начинать курить!
- Я хочу немного расслабиться, - устало пробормотала Рин и снова упала лицом на руки, не в силах о чем-либо думать.
- Та-а-ак, - протянула подруга и, задумчиво почесав подбородок, окликнула мужа.
- Что, дорогая? - тут же нарисовался высокий темноволосый мужчина с пронзительными, почти черными глазами.
- Тао, дорогой, принеси нам пожалуйста графин с виски, м?
- Проблемы на работе? - поинтересовался тот, переводя взгляд на поникшую Рин.
- Ты себе просто не представляешь, какие! - наигранно заморгала Джин, и мужчина, кивнув, удалился за алкоголем.
Девушка, перегнувшись через стол, несильно хлопнула редактора по спине и, встретившись с ней взглядом, улыбнулась:
- Ну что, сейчас будем разгонять тучи над твоей кармой и придумывать план по исправлению ошибок! Не зря ведь говорят, что от спиртного мозги лучше начинают соображать!
- Угу, - нахмурившись, кивнула Рин и обалдело уставилась на большой графин, опущенный на их столик. Тао подмигнул девушкам и поспешил к соседнему столику, а Джин, потянувшись к широким стаканам, довольно произнесла:
- Кажется, сегодня мы будем ночевать здесь. Ты же не против?
Редактор заторможено покачала головой, и подруга, наполнив стаканы, сунула один девушке:
- Итак, начнем, пожалуй, с простого! Расскажи-ка мне: когда ты начала встречаться с мальчиком по имени Пак Чанёль и почему не сообщила мне об этом раньше?
Рин тяжело вздохнула и, посмотрев на Джин, подумала, что вечер и правда предстоял долгий. Очень долгий. Но если это поможет ей решить создавшуюся проблему, то она готова выпить не один такой пугающе большой графин.