Первое, что хочется сделать — закричать, потирая глаза и щипая себя, но дракон — самый настоящий, осязаемый и выглядящий, как в любимых детских книжках Йеджи, — будто мысли читает и ловко обвивает тело и лицо девушки хвостом, прикрывая ей рот. И всё, что она может — беспомощно смотреть в его глаза, не до конца понимая, что происходит.

Секунды, кажется, тянутся бесконечно долго, но вдруг дракон, будто услышав что-то, вскидывает голову и смотрит сначала вверх, а потом оглядывается назад. Йеджи даже подумать не успевает ни о чём, как её дёргают вперёд и ей кажется, что ещё чуть-чуть и она упадёт, но кольца драконьего тела не дают этому случиться: девушку мягко укладывают в горизонтальное положение и накрывают сверху прохладным чешуйчатым телом.

— Вот ты где, — чей-то скрипучий голос нарушает тишину, помещения, где оказалась Йеджи, — кости греешь? Тебя хозяйка ищет, говорят, у нас гости.

Дракон движется, шелестит чешуëй по полу и ставит девушку на ноги. Он смотрит ей в глаза, будто сомневается, что кричать она не передумала, но всё же ослабляет хватку. И когда тишина не нарушается, окончательно освобождает Йеджи из плена своего тела.

Она стоит, прижав вмиг заледеневшие ладони к груди, смотрит во все глаза на мифическое существо перед собой и несмело отводит взгляд, немного осматриваясь. На стенах комнаты висят пучки разных трав, на полках деревянных стеллажей стоят, кажется, сотни баночек и странных сосудов, а за драконом виднеется очаг, в котором уютно потрескивает огонь. Сердце Йеджи и так колотится, как ненормальное, а когда существо перед ней внезапно начинает уменьшаться, приобретая силуэт, похожий на человека, ей кажется, что главная мыщца в её теле сейчас просто пробьёт грудную клетку и выпорхнет, подобно птичке.

— Йеджи, сиди тихо, я скоро вернусь, — дракон, ставший красивым парнем, откуда-то знает её имя, и это тоже поражает, но не настолько, как превращение.

— Т-ты кто? — голос девушки дрожит.

— Хëнджин.

И всё. Он просто встаёт и уходит, мягко прикрыв за собой массивную с виду дверь, оставив Йеджи одну. Вообще, если бы не абсурдность ситуации, она бы много думала о том, какой Хëнджин красивый. Чего стоят только его длинные, до плеч, светлые волосы, отливающие серебром, как и чешуя дракона, голубые гипнотизирующие глаза и полные губы. Парень высокий и статный, наверняка постоянно привлекающий к себе внимание, но Йеджи, хоть это всё и отмечает про себя, думает лишь о том, как она сюда попала, как выбраться и вообще, где это «здесь»?

Сидеть и ждать — не про неё, поэтому девушка, несколько раз ущипнув себя за руку и ударив по щекам, понимает, что не спит, иначе не было бы больно, и идëт к двери. На одной из полок, на уровне глаз, Йеджи замечает большие портняжные ножницы и берёт их с собой. На всякий случай. Приоткрыв дверь, девушка смотрит в щель, проверяя, чтобы никого не было поблизости, и, когда горизонт оказывается чист, выглядывает наружу. Длинный коридор уходит и в одну сторону и в другую, и Йеджи на мгновение теряется, не зная, куда попробовать пойти, однако порыв свежего воздуха откуда-то справа заставляет посмотреть туда и резонно предположить, что где-то там должна быть дверь, ведущая наружу.

Она, как воришка, тихонько перебегает от угла к углу, аккуратно заглядывая в лабиринты коридоров. Кажется, сверни не туда и целую вечность будешь бродить здесь, пока не наткнëшься на кого-нибудь. И Йеджи молится про себя, чтобы ей повезло и никто не встретился по пути, а там, в конце, оказалась дверь на улицу.

Наверное, удача решает в кои-то веки сжалиться над Йеджи, потому что, как она и просит, до самого конца коридора нет ни единой живой души, и дверь находится достаточно быстро: невысокого роста человек сначала забегает в коридор, а потом, схватив где-то огромную корзину, выходит обратно. Сделав вдох поглубже и задержав дыхание, чтобы хоть как-то успокоить отчаянно бьющееся сердце, стук которого, кажется, эхом отражается от стен, девушка бросается к заветной двери и, приоткрыв её, выглядывает наружу. И пока никого нет поблизости, выскакивает на улицу и бежит, не оглядываясь вперёд, в надежде затеряться в какой-нибудь толпе или же спрятаться за углом ближайшего дома. Толпы нет, а дом впереди виднеется, поэтому Йеджи устремляется туда. Она ловит на себе недоумевающие взгляды редких прохожих, опускает голову ниже, замедляясь, и уходит в первый попавшийся переулок, когда кто-то сзади начинает истошно орать: «Человек!» И, несмотря на то, что Йеджи понятия не имеет, где оказывается, объяснять ей не нужно, что кричали из-за неё.

Снова срываясь на бег, девушка сворачивает ещё и ещё, пытаясь скрыться от шума и какофонии голосов за спиной. В горле дерёт, колет в боку и тошнит, но останавливаться нельзя. Йеджи выдыхает только когда всё стихает, а она оказывается в тупике у какой-то мусорной, судя по всему, кучи. Её не смущает запах, грязь и начинающийся дождь. Ноги дрожат, руки немеют, и Йеджи спиной прислоняется к стене, пытаясь отдышаться, а потом по ней же и сползает на землю, подтягивая к груди колени и закрывая лицо руками. Слëзы сами по себе текут по щекам от непонимания, что происходит.

Хëнджин стоит в дорого украшенной комнате и смотрит на пол. Эти ковры, тяжёлые шторы, да и хозяйку их хочется сжечь, но он не может. К сожалению, эта молодая девушка перед ним и его хозяйка тоже.

— К нам попал человек, — девушка достаёт сигарету и вставляет её в длинный мундштук, а потом прикуривает и затягивается, удовлетворённо выпуская клубы дыма и прикрывая веки на мгновение, — найти и обезвредить. Тело и душу принести ко мне, пусть поработает. И если кто-то посмеет заниматься укрывательством, напомни, чем это закончится, — она открывает глаза и смотрит на парня своим острым взглядом.

Хëнджин поднимает голову и смотрит на неё.

— Слушаюсь.

Развернувшись на пятках, парень выходит и, закрыв за собой дверь, направляется к кладовке в подвале, где оставил внезапно появившуюся девушку. Ему не надо напоминать, за что эта ведьма, его хозяйка, лишает жизни, даже не спрашивая, как зовут. Помощь людям, попавшим в их мир, приравнивается к первородному греху, и цена за непослушание всегда одна. И когда Хëнджин спускается по лестнице и слышит перешëптывание слуг, что в городе человек, понимает — Йеджи его не послушалась.

Найти человека не очень трудно, когда ты хорошо знаешь, как он пахнет. Даже несмотря на начавшийся ливень, Хëнджин летит по следу, петляя тем же путём, что и девушка, и ожидаемо находит её. Спускается тихо к ней, принимая человеческий облик, и присаживается перед своей пропажей.

— Я же просил подождать.

Йеджи вздрагивает и отшатывается, резко вставая, из-за неожиданности. Парень перед ней устало наблюдает за каждым её движением и тоже поднимается на ноги. Он видит, что у девушки куча вопросов и глаза на мокром месте, но сейчас у них нет времени на разговоры, поэтому он протягивает руку и касается девичьего лба указательным пальцем. Йеджи, словно подкошенная, начинает падать, но Хëнджин ловит её и берёт на руки, будто она не весит ничего. Сначала нужно укрыться в безопасном месте, а потом уже думать, что делать дальше.