— Ты совсем рехнулся? — недовольный и возмущëнный мужской голос возвращает Йеджи в реальность.

Она медленно открывает глаза, но не шевелится, опасаясь на всякий случай.

— Выбора особо не было, — голос второго человека узнаётся — это Хëнджин. Но что случилось? Йеджи помнит, что была ещё секунду назад на улице и парень как-то нашёл её, а теперь она лежит в какой-то тёплой комнате на удобной лежанке.

— Ну конечно, — первый голос, кажется ещё более раздражëнным, — ведьма же сказала доставить к ней, но ты не придумал ничего лучше, чем притащить её сюда и ещё уложить в мою постель! План просто во! — Йеджи поворачивает медленно голову и видит, что рядом с ней сидит Хëнджин, и стоит ему наклониться, как она видит и второго парня, который показывает большим пальцем вверх сначала, а потом переводит взгляд на неё. — Ага, проснулась.

Хëнджин оглядывается через плечо, и девушка подбирается, садясь и озираясь по сторонам.

— Где я? Как я здесь оказалась?

— Идите отсюда, я хочу спать после тяжёлой рабочей ночи, — незнакомый парень кривится, — и если ведьма будет спрашивать, я сдам тебя с потрохами, понял?

Хëнджин молча встаёт с места и протягивает руку Йеджи. У неё нет особо выбора, поэтому она хватается за ладонь парня, и он помогает ей подняться на ноги. Проходя мимо максимально недовольного хозяина комнаты, девушка опускает голову и тихо извиняется, но её всё равно награждают злым взглядом.

— Не слушай Минхо, он не расскажет.

— Я не понимаю ничего, — Йеджи осматривает небольшую кухоньку и садится на стул, устало потирая глаза, — ответь хоть на один мой вопрос.

Хëнджин подходит к очагу и ставит пузатый чайник на огонь, а потом поворачивается вполоборота, достаёт с полки щербатую кружку и ставит её перед девушкой, смотря исподлобья.

— Я не знаю, как ты попала к нам, но живых людей здесь нет.

У Йеджи от того, как парень это сказал, даже на руках волоски становятся дыбом. Ужас сковывает и кажется, будто своими ледяными пальцами обхватывает трепещущее сердце. Она сглатывает.

— А кто все те, что живут здесь?

— Духи, призраки, существа и прочая нежить, — парень разворачивается, чтобы взять с другой полки какую-то банку, и достаёт из неё щепотку трав, сразу отправляя её в кружку.

Он отходит к очагу, становится рядом, повернувшись лицом к Йеджи, и складывает руки на груди.

— Ты отведëшь меня к этой вашей ведьме?

— Хотел бы отвести, уже отвёл.

— И что тогда будешь делать? — Йеджи ждёт ответа, как преступник приговор.

— Есть один вариант, но он тебе не понравится.

Чайник закипает, и Хëнджин берёт его, подходя к столу и наливая кипяток в кружку.

Вообще, всё происходящее похоже на бред сумасшедшего, но с реальностью трудно поспорить, когда сидишь на вполне настоящем стуле, за таким же настоящим столом и берёшь в руки горячую кружку. Дракон тоже настоящий, и дождь, который был…

— Сейчас утро? — удивляется девушка, глянув в окно, где сквозь тучи виднеется солнце.

— Да, ты проспала всю ночь. Я подумал, тебе так будет проще принять новую реальность. Домой ты всё равно нескоро сможешь вернуться.

— А есть возможность? — Йеджи заметно оживляется.

— Попытаться вернуться, — поправляет себя парень, пожимая плечами.

— Так какой вариант, ты говоришь?

Хëнджин молчит какое-то время, наблюдая, как девушка дует на горячий отвар сначала, а потом маленькими глоточками отпивает его, морщась из-за горечи.

— Демоны, духи, призраки и прочие, если узнают в тебе человека, не будут церемониться и сделают так, как сказала ведьма. Поэтому если хочешь пожить ещё, нужно провести один обряд. После него ты станешь больше похожа на существо, чем человека, и должна меньше привлекать внимание.

— Но? — Йеджи чувствует, что есть какое-то «но».

— Но для обряда тебе придётся отдать частичку себя.

Девушка вспоминает все сказки, в которых героям приходилось чем-то жертвовать для заклинаний ведьм и колдунов. Она собирает свои длинные волосы и вытягивает их, вопросительно смотря на Хëнджина, но тот отрицательно качает головой.

— Нет, — он делает паузу и проговаривает медленно, чтобы до Йеджи точно дошёл смысл, — твоя плоть и кровь.

Йеджи давится отваром и смотрит на парня, уставившись немигающим взглядом. Что он имеет в виду? Она поднимает свою ладонь, вспоминая так же истории, где для скрепления какого-либо договора режут ладонь и пускают кровь, и сглатывает противный комок, который, кажется, застрял в горле.

— А что ведьма сказала сделать со мной?

— Убить, — прямо говорит Хëнджин, — и принести ей твоё тело и душу.

И новая волна страха и ужаса захлёстывает девушку, потому что она верит — так всё и будет. Верит и не хочет сдаваться.

— Я согласна.

— Тогда нужно идти сейчас.

На улице стоит тёплый, погожий день. Даже несмотря на периодически скрывающееся за облаками солнце. Хëнджин, накинувший на девушку какой-то плащ, крепко держит её за руку и ведёт куда-то, запретив во время пути говорить. Перед выходом Йеджи успевает спросить только одно: «Откуда ты знаешь моё имя?», но ответом ей служит лишь неопределённое движение плечами парня.

Хëнджину и самому интересно, почему лицо девушки кажется ему таким знакомым, и почему, стоило ему посмотреть в её глаза, как в памяти вспыхнули буквы, сложившиеся в «Йеджи». Но он уже тогда знал, что точно не оставит её одну и не отдаст ведьме.

— Пришли, — парень указывает на огромный валун, обточенный так, что его верх похож на неровную столешницу, — жертвенный алтарь.

Йеджи смотрит на жертвенник и чувствует, как снова леденеют кисти. Приходится потереть ладони друг о друга, чтобы попытаться их согреть.

Выбора у неё нет, либо дать кровь и плоть, либо ведьма, видимо, хозяйка всего здесь, отправит её в расход. Поэтому девушка делает глубокий вдох и шагает за Хëнджином к камню.

— Больно будет?

— Неприятно, — парень достаёт откуда-то нож и протягивает руку, ожидая, когда Йеджи решится.

Она колеблется ещё секунду и вкладывает свою ладонь в ладонь Хëнджина, отворачиваясь и прикусывая палец другой руки, чтобы не кричать. Йеджи не любит боль и никогда не сделала бы ничего подобного, но сейчас она добровольно позволяет практически незнакомому человеку порезать себя.

Хëнджин, на самом деле, удивлён, ведь Йеджи оказывается очень храброй. Он склоняется над её рукой, что-то шепчет, дует на её указательный палец и аккуратно ножом отделяет одну фалангу. Чувствует, как девушка напрягается и задерживает дыхание, стоит разрезать мышцы, сухожилия и пройтись по суставу. Кладёт подношение на алтарь, позволяя сочащейся из свежей раны крови смочить как следует поверхность, и снова что-то тихо говорит и дует на палец — кровь останавливается.

— Готово.

Йеджи, повернувшись, не ожидает увидеть то, что видит в итоге. Тошнота подкатывает к горлу, когда до неё доходит, что часть её пальца лежит в луже её же крови, и её рвёт всё равно, потому что Хëнджин делает то же самое со своей рукой.

— Зачем? — девушка вытирает рот тыльной стороной ладони, больше не смотря на алтарь.

— Теперь мы связаны. Ты под моей защитой.

Йеджи чувствует ужасный запах палёной плоти и закрывает глаза, борясь с новым рвотным позывом, когда Хёнджин сплетает их пальцы покалеченных рук.