Дом ведьмы оказывается не просто большим — он ОГРОМНЫЙ, и Йеджи не понимает, как Минхо вообще ориентируется в этих бесконечных коридорах и помнит, за какой дверью что находится. Пока они идут куда-то, парень рассказывает, что Соëн, а именно так зовут ведьму, хозяйка всего в этом городе. Она, если можно так сказать, основала его и теперь управляет и им, и всеми, кто здесь живёт.

— А она, — Йеджи оглядывается на прошедшее мимо огромное существо, покрытое мелкой шерстью цвета стали, с маленькими глазками-бусинами и когтями настолько длинными, что, кажется, ими запросто можно проткнуть несколько здоровенных тыкв, и говорит тише, — злая ведьма?

— Не пялься так, — устало выдыхает Минхо и резко сворачивает в коридор направо. Ему приходится схватить продолжающую идти вперёд девушку за локоть, чтобы она, наконец, повернула голову к нему. — Будешь так смотреть, местные сразу поймут, что ты не из наших, поняла? Здесь полно ненормального для тебя, и наш повар, поверь, не самое странное.

— П-повар? — девушка запинается, уставившись на Минхо, и тот закатывает глаза.

— Да, повар. И сама подумай, каков ответ на твой вопрос, если она, — парень указывает наверх, и Йеджи задирает голову тоже, — отбирает часть твоего имени, чтобы ты не сбежала?

— Глупость спросила, — она вздыхает и опускает взгляд на свои руки.

Фокус с пальцем её до сих пор будоражит, и отращивать его — не самое приятное, что было с Йеджи, но это удивительно! Как и то, что под определëнным углом кажется, будто фаланга слегка прозрачная и не соединена с остальной частью пальца. Девушка перестаёт разглядывать свою руку, когда слышит тихий женский голос. Она прислушивается, озираясь по сторонам, но не может разобрать ничего, кроме мелодии, и смотрит на парня перед собой, немного смутившись из-за его пристального взгляда.

— Ты слышишь?

— Что? — Минхо сначала хмурится, а потом, тряхнув головой, мол, не понимаю, о чëм ты, щурится и осматривает девушку с ног до головы. — Ведьма права, что-то в тебе не так. Интересно, что Хëнджин сделал для этого?

А вот про это ей было строго-настрого запрещено говорить. Кто бы ни спросил, что бы ни сказал, даже если попадут в точку с ритуалом, — Хëнджин сказал делать вид, что Йеджи не понимает, о чём речь. И она пожимает плечами.

— Понятия не имею, но раз всё так сложилось, придётся приспосабливаться, братец.

Минхо кривится и толкает дверь, у которой они остановились.

— Ещё раз говорю: не пялься ни на кого. Свой шок можешь показывать только нам с Хëнджином и больше никому. Поняла?

Когда Йеджи кивает и он отходит в сторону, пропуская её вперёд, удивление всё же на несколько секунд застывает на её лице, и приходится приложить усилие, чтобы перестать рассматривать полуобнажëнных девиц, придерживающих полотенца на себе и снующих в клубах ароматного пара. Услышанная мелодия сразу уходит на второй план.

— Дед! — Минхо настолько внезапно зовёт кого-то, что Йеджи вздрагивает. — Де-е-е-д! — никакой реакции. — Юнги!

— Чë ты орëшь? — откуда-то из пара материализуется молодой человек в тëмно-голубых шароварах и в тон им льняной рубахе, расстëгнутой на несколько пуговиц.

Прищур его хитрых глаз моментально цепляется за Йеджи, и она сглатывает, неосознанно прячась за спину Минхо. Как-то не стыкуется этот Юнги со словом «дед» у девушки, но спросить она решает насчёт этого позже.

— Сестра моя, — Минхо кивает через плечо, — ведьма сказала привести в порядок.

Юнги окидывает ещё одним взглядом девушку и хмыкает.

— Сестра, значит. Ну ладно. Заберëшь через час, думаю, управимся, — Юнги подходит к ним ближе и немного наклоняется вперёд, принюхиваясь, а Йеджи обращает внимание, что он босиком, — да, — кивает, — часа хватит.

— С-стой, ты куда? — она испуганно цепляется за рубаху Минхо, когда тот разворачивается, чтобы уйти.

— Не пойду же я с тобой в баню, — тот слегка похлопывает по руке девушки и тихо добавляет, — не бойся, дед не обидит.

Сомнительное заявление, учитывая, как он смотрит на неё, но выхода особо нет, поэтому сначала приходится отпустить Минхо, а потом и выдохнуть с облегчением, когда Юнги говорит девушке по имени Совон показать здесь всё.

Оказывается, даже демонам и духам нужно мыться. Это первое, что поняла Йеджи, когда её заставили раздеться, выдали полотенце, кусок пахучего мыла и втолкнули в купальню, где собралась самая разношëрстная компания. До неё доходит ещё одна вещь: если она сестра Минхо, то должна быть такой же, как он. Но Йеджи понятия не имеет, что за существо парень, и ставит мысленно галочку напротив «нужно спросить». Вошедшая следом Совон объясняет, что перед началом работы они все отмываются, чтобы гости (какие, правда, она не упоминает) не чувствовали посторонних запахов, и только потом переодеваются в форму. Девушка показывает, где брать травяные настои, как добыть горячую воду, где находятся парилка и большая купель, и оставляет Йеджи одну, сказав, что форму нужно будет забрать у деда.

Йеджи робко осматривается, намыливая мочалку и потом натирая сначала руки, потом ноги, и всё ещё не понимает, почему Юнги — дед. От мыслей об этом и попытки разобраться, кто есть кто среди всех присутствующих в женской купальне, её отвлекает тихое пение, которое она уже слышала сегодня. Девушка замирает, прислушиваясь, и садится ровно, перестав тереть икры. Она косится на рядом сидящую девушку, поворачивает голову в другую сторону, потянувшись за каким-то отваром, что дала Совон, и кидает взгляд на других. Никто будто не слышит тихое пение, похожее на колыбельную. И что самое странное, Йеджи кажется она знакомой.