— ....А потом в следующей серии оказывается, что она оборотень и поэтому постоянно носит свой плащ, не снимая.

— Потому что он не дает ей превращаться?

— Верно! Правда, там дальше все совсем запутано становится... Но лучше сама посмотри, а то это спойлер.

— Хорошо, как только свободное время появится, обязательно.

Рейн, краем уха слушая Чонгука, расписывающего сюжет какого-то сериала, толкнула входную дверь и вошла в дом. И удивительно, однако в этот день, почти впервые за все время с ее приезда, внутри ждала не ставшая уже привычной тишина, а оживление, которому и полагалось царить в доме, в котором обитали восемь человек. С непривычки девушка на секунду остановилась, недоумевая, что произошло с того момента, как она в полной тишине уходила утром.

— Ну слава богу! Мы уже думали снаряжать поисковую экспедицию.

Не дав Рейн возможности ответить, тетя Хвиин обняла ее за плечи, обдавая ароматом нового дорогого парфюма. Ее роскошный наряд и прическа, как обычно, выглядели просто идеально, а на ногах красовались высокие шпильки, которыми она, как сказал бы папа, наносила непоправимый вред дорогущему паркету. От этой мысли Рейн одновременно стало и приятно, и тоскливо — весьма своеобразное смешанное ощущение. Забавно получалось: она целыми днями обсуждала смерть отца, даже занималась поисками его гипотетического убийцы — и ей удавалось легко абстрагироваться от своих эмоций. Но одно присутствие родственников рядом, одна незначительная мелочь, даже не высказанная вслух, — словно маленькая острая иголочка, попадающая в единственное уязвимое место.

— Опять хмуришься? Я тебе что говорила про морщины? — отчитала Рейн тетя Хвиин, возвращая к реальности, и повернулась к Чонгуку: — Офицер Чон, вы сегодня на удивление отлично выглядите для представителя своего пола.

— Хм... Спасибо? Наверное... — смутился парень в ответ на сомнительный комплимент.

— Поверьте мне, я знаю, о чем говорю, ведь я сегодня встречалась со своим бывшим мужем, — доверительно поведала она. И, не дождавшись вопроса, ответила на него сама: — Я думала отсудить у него ещё что-нибудь, но, увы, у него ничего нет. А отнимать его жалкую жизнь было бы слишком великодушно.

Рейн видела, что Чонгук бросает на неё недоуменные взгляды, но предпочитала не реагировать. Ей не впервой было видеть тетю в подобном взвинченном состоянии — и в таком расположении духа она пребывала всякий раз, когда ей приходилось контактировать с бывшим мужем. Оставалось надеяться, что несколько глотков мартини, как обычно, окажут своё седативное действие.

Поэтому Рейн решила сменить тему разговора.

— Тетя Хвиин, а что происходит? У нас какой-то праздник?

В этот момент мимо них как раз прошёл молодой человек в форме официанта, несущий вазу с цветами.

Тетя посмотрела на неё так, словно она сморозила какую-то отменную глупость.

— Сегодня последнее воскресенье месяца, — многозначительно сообщила она, поднимая брови. — Ты забыла?

— Нет, но...

— Никаких «но», Ким Рейн, — строго начала тетя. — Это семейная традиция. Не дай бог, когда у тебя появятся собственные дети и наступит последнее воскресенье месяца, ты не позовёшь меня на воскресный обед. Будь уверена, даже если вдруг случится самое ужасное и я застрелюсь после очередной встречи с мужем, ты должна будешь устроить спиритический сеанс. Напомни мне передать тебе контакты лучшего медиума Сеула.

Видимо, Рейн слегка недооценила состояние тётушки, и пара необходимых глотков мартини прямо на глазах превращалась в бутылку.

— Отлично, воскресный обед — значит, воскресный обед, — предпочла не спорить она и даже изобразила подходящий случаю энтузиазм. — Но сперва я приму душ и переоденусь, хорошо? А Чонгук...

— Офицер Чон, разумеется, приглашен, — перебила ее тетя Хвиин.

Недоумевающий Чонгук наконец подал голос:

— Я не думаю, что это хорошая идея... К тому же мне тоже стоит переодеться, да и вообще...

Тетя только отмахнулась:

— Глупости, вы отлично выглядите и у нас найдётся для вас лишний стул. Так что не упрямьтесь понапрасну.

И она, бойко подхватив парня под локоть, повела за собой в столовую, пресекая любые возражения.

Рейн, мысленно пожелав Чонгуку удачи, уже собиралась подняться по лестнице к себе, когда до неё долетел голос тети:

— Загляни по пути к Тэхену — твой брат должен был спуститься ещё полчаса назад. Если оба опоздаете, останетесь без сладкого.

Оказавшись на втором этаже, Рейн решила не откладывать поручение тети в долгий ящик. Как говорится, с глаз долой...

Возле комнаты Тэхена девушка остановилась, не успев даже обхватить дверную ручку. Судя по небольшой полоске света, дверь и так была приоткрыта, но самое важное — это доносившийся изнутри голос Тэхена: парень разговаривал по телефону и казался не на шутку взволнованным.

— Да... Да, я знаю... Послушайте, я понимаю... Да, это действительно так, но... Все это — одно большое недоразумение и... Да, так и есть, я знаю, но... Хорошо. Да. Я понимаю. До свидания.

Здраво рассудив, что разговор окончен, Рейн собралась все же войти, намереваясь проигнорировать невольно подслушанное, однако ей снова пришлось повременить с этим. Потому что Тэхен неожиданно смачно выругался и, судя по звуку, запустил чем-то в стену.

Тут уже Рейн не стала себя останавливать.

— Что случилось?

Она застала брата, стоящего посреди комнаты с крайне растерянным видом. Его рубашка была наполовину расстегнута, а штаны от делового костюма, которые он, очевидно, недавно сменил на обычные, ещё лежали на кровати вместе с пиджаком. А ещё на полу валялся бумажник, которого и постигла несчастная участь быть брошенным в стену.

Появление девушки застало брата врасплох.

— О, Рейн... — Парень нервно провёл рукой по волосам, выпрямляясь. — Кажется, я уронил бумажник.

— Я вижу, — сообщила она и не смогла промолчать: — Хорошо, что это был не телефон.

Он поднял руки, признавая, что был уличён во лжи.

— Ты подслушивала? Меня очень разочаровал твой поступок, юная леди.

Несмотря на достаточно точную пародию на маму, которая оперировала подобными фразами, наказывая их в детстве, Рейн не улыбнулась.

— Тэхен, что случилось? — повторила свой вопрос она, вперяя в него пристальный взгляд.

Брат опустился на банкетку возле кровати. Он тихо постучал рядом, приглашая Рейн присоединиться. Она, не долго думая, присела на безопасном расстоянии.

Ей пришлось дождаться, пока парень соберётся с мыслями.

— Если честно, я бы не хотел говорить об этом с тобой,— начал Тэхен. Девушке тут же захотелось возразить, однако он продолжил сам, даже не взглянув на неё: — В последнее время на тебя и так вешают чужие проблемы, и я не хочу добавлять к ним свои.

Он замолчал и снова растерянно зачесал волосы назад.

— Тем более что мне нечем гордиться, потому что я сам во всем виноват.

Рейн начала терять терпение.

— Ты пугаешь меня. Скажи уже прямо, в чем дело, — велела она.

Она не могла игнорировать явную склонность брата к театральному поведению, но что-то ей подсказывало, что даже если он и переигрывал в данный момент, то совсем немного.

— Может быть, ты что-то слышала про недавний скандал с Пак Хиджуном?

Сперва Рейн собиралась ответить отрицательно, однако призадумалась. Поскольку в последнее время ей волей-неволей приходилось мониторить светскую хронику в связи с её "свадьбой", она мельком читала и другие новости — и теперь припоминала, что имя Пак Хиджуна пару раз точно светилось на главной странице.

— Это актер, которого обвиняют в употреблении наркотических веществ?

— Да, но не только. Он и его брат были совладельцами клуба, в котором не только употребляли наркотики, но и занимались проституцией. Несколько девушек выдвинули обвинения против него, утверждая, что он принудил их к связи.

— Понятно, — кивнула она. — И какое отношение ко всему этому имеешь ты?

Тэхен скривился.

— Мы с Пак Хиджуном состояли в одном актерском агентстве.

— И?

— И я был в этом клубе.

Рейн глубоко вздохнула.

— И что ты там делал? — медленно спросила она, внутренне замирая в мучительном ожидании худшего.

Красноречивая тишина была многозначительнее любого ответа.

— Тэхен, ты что, с ума сошел?!

Не в силах больше сдерживаться, Рейн подскочила и принялась нервно ходить по комнате. У нее появилось отчетливое желание — нет, необходимость — что-то предпринять, однако она понятия не имела, что тут можно сделать. Страх за Тэхена и его будущее на некоторое время полностью отрезал её от реальности, а прочие проблемы в одночасье стали какими-то далекими и несущественными.

Ей с трудом удалось хоть немного привести себя чувство, и она остановилась, тщательно массируя виски.

— Так, все нормально, — принялась убеждать она по большей части саму себя. — Нужно просто успокоиться и подумать... Кто-то из девушек уже выдвинул обвинения против тебя и есть ли у них какие-то доказательства?

— Нет, но... Подожди, что?!

Теперь пришла очередь Тэхена, который до этого пристыженно сидел, наблюдая за метаниями Рейн, изумленно подпрыгивать.

— Господи, Рейн, ты спятила?! Ты серьезно подумала, что меня могли обвинить в изнасиловании?!

Его не просто задело обвинение Рейн — парень выглядел оскорбленным до глубины души и пребывал в ярости.

Но Рейн и сама, несмотря на то, что слова Тэхена положительно исправляли ситуацию, не могла так просто погасить волнение, поднявшееся внутри.

— Если ты не виноват, какого черта было так нагнетать?! — возмутилась девушка.

— Потому что я виноват! Я общался с Пак Хиджуном и выпивал с ним пару раз в этом чертовом клубе, но... Проклятье, Рейн, как ты вообще могла такое предположить?! За кого ты меня принимаешь?!

— Ты сам начал с этого! Я только предположила...

— И предположила самое худшее?! Ты знаешь меня лучше всех на свете! Я бы понял, если бы отец, Намджун или даже мама... Но только не ты, Рейн! — И прежде чем она успела вставить слово, он отмахнулся: — И не надо вешать мне на уши лапшу про восемь лет! Мои убеждения, привычки и характер никак не поменялись — я сам никак не поменялся, ясно?! А вот у тебя, видимо, это получилось!

У Тэхена от злости и негодования даже шея пошла красными пятнами, что случалось с ним крайне редко в моменты сильнейшего волнения. Рейн и сама ощущала, как горят её собственные щеки, а пальцы бьет мелкая дробь. Вдруг она будто со стороны увидела их двоих стоящих напротив друг друга, красных, испуганных и злых, словно готовых в любой момент накинуться с кулаками, как когда-то в детстве перед очередной дракой. И ей внезапно стало страшно — но уже от мысли, что они могут вернуться к тому, с чего когда-то начали. И это подействовало на нее столь же отрезвляюще, как ведро ледяной воды.

Вся злость разом вышла, и она, словно обессилев, снова села и уставилась пустым взглядом перед собой.

Мысли пчелиным роем кружили в голове. А что, если Тэхен прав? Почему она подумала сразу же о самом плохом? Теперь, когда эмоции сошли на нет, она действительно понимала, что Тэхен — её Тэхен, которого она знала, никогда бы не пошел на такое. Да, его нельзя назвать самым добрым и хорошим человеком на свете — как и ее саму, как и любого человека в принципе, — и порой он несносен, вреден и колюч. Но все это никогда не выходило за грани разумного. Почему же это не пришло ей на ум пару минут назад? Чего не хватило? Времени? Доверия? Или проблема в ней самой?

— Я... Прости, — в конце концов выдавила она.

Она подняла глаза на Тэхена. Тот словно только этого и ждал все это время: его взгляд больше не метал молнии, да и сам он как-то поник, став скорее уставшим, нежели злым. Он тоже сел, но на этот раз совсем рядом, почти вплотную, так что Рейн физически ощущала его присутствие рядом.

Они молча сидели рядышком, словно наслаждаясь штилем, наступившем после неожиданной грозы.

— Я не хотел на тебя кричать, — нарушил тишину парень. — Но для меня важно, чтобы ты думала обо мне хорошо, — я хочу, чтобы ты думала обо мне хорошо. Всегда, — добавил он. — Иначе я буду уверен, что тебя подвел.

— Подвел меня?

— Как тогда, восемь лет назад.

Рейн почувствовала привычный холодок, как и всякий раз, когда они задевали в разговоре события прошлого.

— Ты не подвел меня. В том, что случилось, не было твоей вины — просто поверь.

— Тогда и ты поверь, что я бы никогда не опустился до... такого. Особенно после всего того, что было.

Несказанное "после нас" осязаемо повисло в воздухе.

— Я верю.

Они опять замолчали.

— Неужели ты собиралась защищать меня, даже если бы я это... сделал? — наконец спросил Тэхен. Они явно оба еще не готовы были переварить эту ситуацию.

— Я не знаю. Нет... Может быть... Не знаю, я не успела подумать, само собой получилось, — призналась Рейн.

Тэхен, по-видимому, задумался над этим.

— Ты не должна защищать меня, если я сделал что-то ужасное, — пришел к заключению он.

Она предчувствовала, что он это скажет. Поэтому не высказала особого удивления.

— Не должна, — спокойно согласилась она и вдруг спросила: — А если бы я сделала что-то ужасное?

— Ты бы не сделала ничего ужасного, — решительно возразил брат.

— А если бы все-таки сделала?

— Значит, у тебя была бы на то причина.

— А если бы причины не было? — настаивала она.

Он покачал головой.

— Я знаю, к чему ты клонишь, но это другое дело.

Она не ответила, и ему не оставалось ничего иного, кроме как признаться:

— Я бы в любом случае защищал тебя, — вздохнул он и неожиданно печально усмехнулся: — Почему это одновременно кажется самой неправильной и самой правильной вещью на свете?

— Разве не в этом всегда была суть наших отношений? — с горькой иронией произнесла в ответ Рейн.

Девушка почувствовала, как голова Тэхена аккуратно опустилась на её плечо. От него все также пахло дорогим мылом и, ну, им самим — и всеми связанными с ним воспоминаниями.

Но прежде чем они поглотили бы ее, она заставила себя сконцентрироваться на настоящем:

— И все-таки что насчет Пак Хиджуна?

Тэхен отстранился.

— Мы просто выпивали, ничего более, — твердо повторил он. — И я ничего не знал о его "делах" в клубе. Но правда был там несколько раз в компании других знаменитостей, и на телефоне Пак Хиджуна сохранились фотографии, подтверждающие это. Вот только пока следствию не удалось найти его телефон.

— Фото есть только на его телефоне?

— Да, это специальный телефон... для клуба, — с отвращением процедил парень. — С него нельзя было ничего пересылать, так что все хранилось только там.

— Значит, пока телефон не найден, ты вне подозрений?

Он кивнул.

— Но даже если вдруг фото всплывут, ты ведь не участвовал ни в чем таком, за что тебя могли бы судить, верно? То есть, ты в любом случае невиновен.

Тэхен покачал головой.

— Боюсь, нетизены не станут разбираться. Ты же знаешь, как у нас бывает... Если мое имя будет фигурировать в скандале, невиновность — это уже дело десятое.

— И твоя карьера пострадает, — закончила она.

— А я не могу этого допустить. В конце концов, после того, как ты ушла, это все, что у меня осталось, — без обиняков сказал он.

Тэхен явно не преследовал цели задеть ее на этот раз, но именно сейчас его слова кольнули Рейн особенно сильно.

— Сегодня утром я ездил на встречу с представителями своего агенства, — продолжил он. — Они знают, что мы общались с Пак Хиджуном, поэтому пока слушания по делу не завершатся, они временно приостанавливают проекты, в которых я участвую, ссылаясь на "переживания в связи со смертью отца" — хотят минимизировать риски.

— Будешь скучать по съемкам?

— Наверное. Но намного меньше, чем мог бы, — улыбнулся своим мыслям он и тряхнул головой. — К тому же у меня есть дела и поважнее. Когда по плану мини-гольф?

Рейн неловко нахмурилась.

— Сегодня. Был.

Парень резко перестал улыбаться:

— Сегодня? Но сегодня же... Черт, воскресенье. — Настала его пора досадно морщиться. — Чудно: я отправил тебя на встречу с высокосветским придурком, которого подозревают в убийстве нашего отца, пока сам занимался прикрытием своей задни... Ну, в общем, понятно чего. Отлично поработал, ничего не скажешь.

— Я была в безопасности, со мной ведь был Чонгук, — успокоила его она.

— Ну да, я уже понял, что наш солдат всегда готов подставить свое плечо и безымянный палец, — процедил Тэхен с плохо скрываемой неприязнью.

— Ты вроде планировал не ревновать к Чонгуку, — напомнила девушка.

— И мы оба знали, что это у меня вряд ли получится, — отозвался он, пожимая плечами.

Рейн против желания негромко засмеялась.

— Прости, что забыл про мини-гольф, — извинился Тэхен, легонько подталкивая девушку плечом. — Я исправлюсь. И за этот идиотский клуб прости. Может, и поделом будет, если я лишусь карьеры.

— Этого не случится — с тобой все будет в порядке, — пообещала она.

Он улыбнулся и посмотрел на неё из-под опущенных ресниц со смесью легкой насмешки и нежности.

— Потому что теперь ты защищаешь меня? — поддразнил её он.

Несмотря на игривый тон и безобидную шутку, Рейн не смогла скрыть тень, набежавшую на её лицо после его слов.

Тэхен истолковал это по-своему и взял её за руку.

— Не волнуйся за меня. Я начинаю думать, что рано или поздно ко мне возвращается все, что я теряю, — улыбнулся он.

Он наградил её долгим пронзительным взглядом, от которого у неё раньше не раз подгибались коленки. Тем не менее, прямо сейчас у нее не было стойкой уверенности в том, что это не повторится снова, но, к счастью, она уже сидела и к тому же могла сопротивляться его чарам — иногда.

Аккуратно выпутав свою руку из его тонких пальцев, она рефлекторно поправила прическу.

— Тетя Хвиин велела спускаться в столовую, — наконец вспомнила она основную причину, заставившую зайти к Тэхену.

Брат скорчил недовольную гримасу.

— Терпеть не могу воскресные обеды. Может, разыграем пищевое отравление и не пойдем?

— Чтобы потом ближайший месяц получать от тети по чучелу мертвого животного каждую неделю? Нет уж, я лучше пойду.

— Раз ты идешь, то я тоже, — решил он.

— Только для начала не забудь переодеться, — посоветовала девушка.

Тэхен оглядел себя, только сейчас, кажется, обнаружив, что его рубашка болтается всего на парочке пуговиц. Он с невозмутимым видом расстегнул их и принялся снимать рубашку без малейшего стеснения.

Рейн почувствовала, что краснеет, но уже совсем не от злости.

— Я... Мне... надо... Пойду, — засобиралась она, не глядя на парня.

После этого она торопливо вскочила и пулей вылетела из комнаты. И готова была поклясться, что слышала, как Тэхен, мерзавец, напоследок довольно хмыкнул.

***

Через час Рейн сидела за столом, нанизывая овощи на вилку. Спортивный костюм сменило удобное платье, волосы пахли шампунем, и только линзы вместо очков мешали окончательно проникнуться домашней атмосферой. Но поскольку воскресному обеду все же полагалось быть отчасти торжественным событием, выглядеть нужно было не слишком повседневно.

Девушка спустилась в числе последних, поэтому ей оставалось только занять единственное свободное место за столом между Джиен и Намджуном напротив Минджи. И по забавному стечению обстоятельств она оказалась в равной степени удалена от Чонгука, сидящего рядом с тетей Хвиин, и Тэхена, устроившегося возле мамы.

Зато наконец-то появилась возможность пообщаться с другими членами семьи. Взять хотя бы Намджуна: брат целыми днями пропадал в офисе, и она была рада поболтать с ним о всяких незначительных мелочах. Он все ещё не был доволен ролью, которую девушка играла в планах капитана Шина и господина Хекина, поэтому напомнил, что она в любой момент может отказаться. Но Рейн успокоила его, сказав, что все под контролем и ей это по плечу. Брат не выглядел убежденным, но спорить не стал, тем более что сидящие рядышком Эм-Джей давно навострили уши и им приходилось заговорщически шептаться, ещё больше возбуждая их любопытство.

Дела в семейной компании шли своим чередом, хотя Намджун признался, что все несколько сложнее, чем ему хотелось бы. Однако господин Хекин, правая рука их отца, а теперь и Намджуна, утверждал, что тяжело только поначалу и со временем все встанет на свои места, — и брату оставалось лишь как можно быстрее приспособиться к своей новой роли. Рейн догадывалась, что Намджун скрывает от неё все неприятные детали и сложности, с которыми сталкивается на новом посту, и ей хотелось бы ему помочь, но она плохо разбиралась в сталелитейном бизнесе — даже несмотря на то, что отец сделал её наследницей. Так что для себя она лишь сделала мысленную пометку периодически напоминать Намджуну о необходимости хорошего отдыха во избежании лишнего стресса.

А ещё Рейн увидела маму: они с Тэхеном сидели на противоположной стороне стола наискосок, так что частично попадали в ее поле зрения. И надо заметить, мама действительно выглядела бледнее обычного, хотя все ещё являла собой красивую и статную женщину, какой всегда была. Похоже, ее плохое самочувствие — не отговорка, а реальная причина постоянно отсутствия в светском обществе. Что уж тут говорить — даже члены семьи редко заставали ее за пределами комнаты. Рейн очень хотелось бы поговорить с ней: не только о биологической матери, но и об отце, ведь, очевидно, именно это сказалось на ее состоянии — поделиться чувствами, мыслями, возможно, поплакаться... Но мама всегда держала эмоции при себе, и вряд ли у них что-то из этого получилось. Вот одна из причин, почему она все ещё не говорила (и не собиралась) с ней о Ким Сыльби: боялась услышать в ответ сухие факты — честные, но далеко не самые приятные.

Долго смотреть на маму у Рейн не получалось: ее глаза то и дело пересекались с сидящим возле неё Тэхеном. Тот, кажется, не слишком был доволен рассадкой за столом, особенно учитывая то, что напротив него сидел Чонгук.

Но тяжелее всех приходилось именно Чонгуку, которому тетя Хвиин, захмелев, пересказывала в деталях подробности встречи с мужем. Тот стойко слушал ее, изображая интерес, но на телефон Рейн то и дело приходили сообщения с плачущими смайликами, адресанта которых было не слишком сложно определить.

— Офицер Чон, а вы ещё долго будете у нас гостить? — спросила Минджи, уставшая надеяться услышать что-то интересное от Намджуна и Рейн и переключившаяся на другой диалог.

— Я пока не знаю, как решит капитан Шин, — ответил Чонгук.

— Но вы ведь останетесь до Летнего приёма, верно? — с надеждой уточнила она.

— Летнего приёма? — переспросил парень.

— Ах да, Летний приём — я ведь совсем забыла! — спохватилась тетя Хвиин, промокая уголки губ салфеткой. — Мы решили, что в этом году будет логично провести его прямо здесь. Сейчас нам как никогда нужно показать, что мы — большая и крепкая семья, которая стойко переносит все трудности, так что лучшего решения придумать трудно. Верно, дорогая Йеджин?

Мама отстраненно кивнула.

— Летний приём — это традиционный вечер, который устраивает мама для сливок общества, — любезно пояснила для Чонгука Джиен.

— Это что-то среднее между вечеринкой и настоящим баллом, — добавила Минджи. — Мужчины в смокингах, женщины в вечерних платьях; оркестр, танцы, дорогая еда и свечи — все по высшему разряду. Это последнее событие, закрывающее сезон.

— Ого, — только и мог сказать Чонгук.

— И между прочим, на этот приём принято приходить в сопровождении, — заметила Минджи, хитро подмигивая парню. — Так что вы должны пригласить кого-то... особенного. Например, красивую девушку, которая не занята. Пока что.

Неожиданно для всех оживился Тэхен.

— И правда, почему бы вам не пойти вдвоём? — предложил он, подбородком указывая на Минджи и Чонгука. — Отлично проведёте время.

Минджи с готовностью закивала, выпрямляясь на стуле.

Чонгук недоуменно поднял бровь.

— Я думаю, если такая необходимость еще будет, мне лучше пойти с Рейн, — вполне рационально посчитал он. — Мы ведь играем роль пары на публике.

— Отличная идея, — невинно вставил Намджун, попивая кофе и с прищуром глядя на Тэхена.

— Ну надо же, и как я мог об этом забыть? — медленно с издевкой произнес помрачневший Тэхен.

— А когда состоится приём? — вмешалась Рейн, отвлекая всеобщее внимание от этой сцены.

— Как обычно, ближе к концу августа. То есть, где-то через три недели, — сообщила тетя. — Знаю, времени мало, так что подготовку мы начнём уже в ближайшее время. Я уверена, все пройдёт замечательно!

И тетя с довольным видом отпила из своего бокала.

Недовольная Минджи, чьи намеки остались без внимания, обиженно дула губы. Джиен, потеряв интерес к разговору, что-то печатала на телефоне. Мама без особого энтузиазма пережёвывала курицу с полным безразличием на лице. Намджун пил кофе, загадочно поглядывая на Тэхена. Тэхен сверлил недовольным взглядом Чонгука, а Чонгук пытался его игнорировать, наливая по просьбе тети Хвиин вина.

Рейн думала, какое счастье, что хотя бы дядя Донхек не пришел.