— Что она здесь делает?

— У меня другой вопрос: зачем ей колье?

— А деньги? Ты думаешь...

— Те самые? Не знаю, это кажется глупым, потому что...

— Можно было сразу выменять колье. Тогда получается...

— Хочет позлить? А кого? Меня? Вряд ли, разве что...

— А смысл? Может, просто любит украшения?

— Знаешь, сколько в округе ювелирных магазинов для простых любителей украшений?

И вновь судьба свела Чонгука и Рейн возле фуршетного стола в углу зала, где они, спрятавшись за шоколадным фонтаном, вот уже минут пятнадцать шушукались, обсуждая дела насущные. А обсудить и вправду было что, ведь буквально несколько минут назад перед ними развернулась удивительнейшая сцена, положившая начало оживлённой дискуссии.

Если бы кто-нибудь накануне попросил Рейн представить самого невероятного покупателя их семейного колье, она бы ни за что на свете не подумала на того, кто им в итоге оказался. Потому что подобное, вне всякого сомнения, предсказать было совершенно невозможно. Ко всему прочему ей, некстати, на то, чтобы осознать и принять это, выделили лишь тридцать секунд — пока её мать шла по проходу с ослепительной улыбкой на губах.

Разумеется, речь шла не о Ким Йеджин, которая предоставила колье для аукциона. Хотя будь это она, это было бы даже не так странно, как то, что покупателем стала биологическая мать Рейн (с недавних пор представленная как Ким Сыльби). Не узнать ее было невозможно, во многом благодаря очередному экстравагантному наряду: меховая накидка с окрасом под шкуру леопарда, зелёное платье-футляр и серебристые туфли на высоких каблуках. В ушах болтались те же массивные серьги-кольца, на губах — ярко-алая помада. Тот факт, что они не приметили ее раньше, объяснялся лишь тем, что она пришла как раз к концу аукциона — иначе пропустить мимо глаз такое было крайне сложно.

Ким Сыльби, надо отдать ей должное, ни сном ни духом не дала понять, что знакома с Рейн, а уж тем более — произвела ее на свет. Она вела себя подчёркнуто любезно, перешучиваясь с организатором под смех гостей, пока девушка справлялась с застёжкой и отдавала ей колье. Ее голос, четко отпечатавшийся в памяти девушки, лишь подтвердил, что это именно она. Приняв колье, женщина дежурно кивнула Рейн, одаривая ее ничего не значащей улыбкой. После, продемонстрировав приобретение присутствующим, она под аплодисменты удалилась в зал. Ну а девушка, убедившись, что больше от неё ничего не требуется и подав знак Чонгуку, засеменила к столу, где они позже устроили мозговой штурм.

За то время, которое пара провела в своеобразном «укрытии», Ким Сыльби успела, кажется, очаровать всех в зале. Чонгук и Рейн только и успевали наблюдать за тем, как она порхала от одной кучки гостей к другой, и всякий раз с ее появлением публика оживлялась, как по волшебству. С дружелюбной Со Йесоль они и вовсе сделались закадычными подружками через пару минут после знакомства, и вот теперь вместе смеялись, обсуждая что-то с владельцем картинной галереи. Удивительно, но даже куда более педантичные личности пали жертвой обаяния этой особы, появившейся буквально из ниоткуда. А если верить дошедшим до них разговорам, то Ким Сыльби фантазии было не заменять, ведь она, по легенде, вдова какого-то крупного шанхайского предпринимателя, бывшая балерина и владелица личного косметического бренда. И все это ей удалось придумать и внушить людям за какие-то пятнадцать минут. Как лаконично выразился Чонгук: «Настоящий талант».

Рейн не хотелось в этом признаваться, однако она чувствовала злость. Она не понимала причин подобного поведения со стороны женщины, но чувствовала, что в этом есть что-то личное. Триста миллионов вон за колье, пусть даже бриллиантовое — слишком высокая цена, ведь отец покупал его в полтора раза дешевле. Да и откуда у Ким Сыльби такие средства? Даже если учитывать, что семья Рейн выплачивала ей своеобразное «содержание», это никак не могло сделать из неё миллионершу. Разве что у неё были какие-то свои собственные источники дохода... Но будь она богачкой, о ней бы непременно слышали в здешних кругах, тем более что, судя по всему, она очень общительная личность. Вот и получалось, что с какой стороны не посмотри, а везде тупик. Это выводило из себя.

— Не кипятись, а то у тебя сейчас пар из ушей пойдёт.

Чонгук положил свою большую ладонь на плечо Рейн и несильно сжал.

— Ты что-то сказал? — переспросила она, не отрывая взгляда от Ким Сыльби, которая окучивала какого-то очередного политика.

— Говорю, что если ты продолжишь в том же духе, люди начнут думать, что тебе жалко проданное колье.

— Главное, чтобы люди не подумали, что моя биологическая мать умыкнула колье моей приемной матери, спустив на него деньги, которые та дала ей за то, чтобы она скрывала от меня факт своего существования. Думаешь, это они по моему взгляду поймут?

— Разве что если среди нас есть медиум, читающий мысли, или сценарист какой-нибудь остросюжетной дорамы.

— Нет, ну ты погляди на неё! Она чувствует себя прямо как рыба в воде! — негодующе зашипела Рейн.

На этот раз Чонгук положил обе руки на плечи девушки и аккуратно повернул ее к себе, вынуждая отвлечься от созерцания столь раздражающей картины.

— Рейн, тебе и вправду лучше успокоиться. Задумайся, что тобой сейчас руководит: трезвый рассудок или задетая гордость? Ты ведь сама решила скрыть то, что мы узнали о своей биологической матери. Или ты хочешь наконец признаться и рассказать об этом капитану Шину?

Игнорировать рациональное зерно в словах парня было бы глупо.

— Ты прав, я поддалась эмоциям — это совсем на меня не похоже. И нет, я не хочу пока ничего говорить капитану — было бы унизительно ставить маму в такое положение, — она затихла и жалобно посмотрела на Чонгука: — Я должна набраться смелости и спросить обо всем маму сама, да?

Парень с сочувствующей улыбкой убрал прядь волос с лица Рейн.

— Да, — подтвердил он и обнадеживающе кивнул. — И желательно не откладывать этот разговор в долгий ящик.

— Ты снова прав, — согласилась она. — Спасибо за то, что не пошёл сразу к капитану Шину. Я знаю, что прошу тебя о многом, ведь это все же твоя работа...

Чонгук покачал головой.

— Не переживай на этот счёт. Может, мы не так давно с тобой знакомы, но ты мне нравишься, и я хочу быть тебе хорошим другом. А друзья доверяют друг другу, так? Да и вообще, лично я сомневаюсь, что эта ситуация как-то связана с убийством твоего отца, так что повременить мы можем.

В благодарность за проявленную доброту Рейн обняла Чонгука, впервые за вечер почувствовав себя в безопасности. Жаль лишь, что мир за пределами тёплого кольца рук парня был не так дружелюбен и миролюбив по отношению к ней.

— Не хочу тебя расстраивать, однако вынужден сообщить, что твой брат, кажется, уже готов, — сообщил Гук, выглядывая из-за плеча Рейн.

Девушка почувствовала, как спокойствие утекает, точно вода сквозь пальцы.

— К чему готов? — с опаской уточнила она.

— Нет, просто готов.

Она медленно развернулась и посмотрела на Тэхена, который в данный момент сидел за столом, опустив локоть на стол и подперев кистью подбородок. Судя по возвышенному выражению лица и полузакрытым глазам, он дремал, либо находился на полпути к тому, чтобы полностью отключиться. Словом, и вправду готов.

— Нужно увести его, пока никто не заметил, — вздохнула Рейн, поглядывая по сторонам. Гости пока были слишком заняты, чтобы обращать на него внимание, ведь снова заиграла музыка и начались танцы, однако рано или поздно станут, что называется, тыкать пальцами.

— Сообщу охране, что мы уходим, — кивнул Чонгук, отдаляясь на несколько шагов.

Девушка, чтобы не терять времени, направилась прямиком к Тэхену.

— Тэхен, — позвала его она, останавливаясь рядом. Тот не отозвался, так что ей пришлось слегка потрясти его за плечо. — Тэ, ты меня слышишь?

Брат пробурчал что-то нечленораздельное и с трудом разлепил веки. Прищурившись от яркого света, он посмотрел на Рейн снизу вверх затуманенным взором.

— Привет, давно не виделись, — пьяно улыбнулся он с полузакрытыми глазами. — А я вот тут сижу, отдыхаю...

— Вижу. Вставай, мы отвезём тебя домой.

Тэхен неторопливо поднялся на ноги и тут же пошатнулся. Он, возможно, даже упал бы, если в этот момент его не придержали сразу четыре руки — Рейн и вовремя подоспевший Чонгук.

— Оп, — хихикнул Тэхен, который нашёл это забавным.

— Так, зря я велел охране ждать снаружи, — присвистнул Чонгук. — Он же сам идти не сможет.

— Отставить, солдат, — возразил брат и глубокомысленно изрёк: — Корабли во время шторма остаются на плаву.

И дабы подкрепить свои слова действиями, он, отбросив от себя руки ребят, двинулся, лавируя между столиками, к выходу из зала. При этом походка его была ровной, так что ничего не подозревающему человеку обнаружить его далеко не трезвое состояние было бы крайне сложно.

Рейн и Чонгук обменялись взглядами.

— Лучше нам догнать его поскорее, — вздохнула девушка.

— Ага, пока его корабль не встретился с айсбергом.

Рейн ещё раз огляделась по сторонам.

— Только сперва попрощаюсь с Со Йесоль, чтобы она не говорила матери, что у меня нет манер, — сказала она.

Госпожа Со нашлась неподалёку в окружении очередной общительной толпы, среди которой, к несчастью, была и Ким Сыльби — её Рейн была намерена игнорировать настолько, насколько это было возможно.

— Рейн, а мы вас совсем потеряли! — тут же радостно поприветствовала её госпожа Соль. — Где вы пропадали?

— Меня очень привлёк стол с закусками, — нашлась девушка, вызвав своей репликой дружный взрыв хохота гостей.

— А вот и правильно! Хороший аппетит — это очень важно, — похвалила её Со Йесоль. — Нынче юные леди очень зря мучают себя всевозможными диетами, а потом ходят — одна кожа да кости. Правильно я говорю?

— Верно-верно, — тут же поддакнула ей Ким Сыльби, отпивая из своего бокала с шампанским.

Со Йесоль тут же спохватилась.

— Ах, Рейн, вам ведь наверняка не успели как полагается представить госпожу Ким Сыльби. — Она негодующе покачала головой. — Прошу, знакомьтесь, госпожа Ким Сыльби, только вчера прибывшая к нам из Шанхая. А это наша Ким Рейн, дочь господина Ким Доена и Ким Йеджин.

Знала бы она, кого представляет друг другу, то понимала бы всю нелепость ситуации. Однако для неё это была лишь небольшая дань этикету и правилам приличия, так что Рейн не могла её ни осуждать, ни, тем более, на неё обижаться.

— Здравствуйте, — поздоровалась она, изо всех сил пытаясь нагреть свой голос хотя бы до нуля градусов.

— Добрый вечер.

И снова Ким Сыльби осталась совершенно невозмутимой, будто перед ней стояла не ее родная дочь, а действительно впервые встреченная наследница миллионера. Зато Рейн получила возможность внимательнее рассмотреть лицо женщины. Чего греха таить: она пыталась уловить хоть какое-то внешнее сходство, чтобы убедиться в том, что она — действительно её мать. Но то ли годы брали своё, то ли женщина виртуозно владела навыком макияжа, однако ничего во внешности не выдавало их родство. Будто они и впрямь были совершенно чужими людьми. Ей даже начало казаться, а не приснился ли ей тот невольно подслушанный разговор.

— На самом деле я подошла, только чтобы попрощаться, потому что мы уходим, — сказала она, обращаясь к Со Йесоль.

Если актриса не была действительно расстроена, она превосходно делала вид.

— Так рано? Неужели пора? Ещё не подали десерт!

— Боюсь, нас уже ждут дома, — соврала Рейн.

— Какая жалось! — опечалилась женщина. — Но мы ведь с вами обязательно встретимся, верно? В ближайшее время! Идея Тэхена с мини-гольфом мне очень понравилась.

— Разумеется, — пространственно отозвалась девушка. — До свидания!

— До свидания, дорогая!

Рейн поспешила скрыться из виду, торопливо — насколько это было возможно на каблуках — засеменив к выходу. В коридоре её уже ждали Чонгук и Тэхен, причём последний опирался спиной о стену. Они о чем-то негромко переговаривались, и даже у брата вид был сосредоточенный, несмотря на алкогольное опьянение. Однако стоило девушке приблизиться к ним, как всякий разговор тут же сошёл на нет, а Тэ наградил её беззаботной улыбочкой.

— Вы готовы? — спросила Рейн, решив не зацикливаться на этой странной сцене.

На этот раз бравада брата помогла ему не так хорошо, ибо стоило ему оттолкнуться от стены, как ноги слегка подогнулись, и он снова потерял равновесие. Он бы вполне мог упасть прямо на Рейн, если бы его не поддержал Чонгук. Тот забросил руку вяло протестующего парня себе на плечо, чтобы удобнее было его вести.

— Ты сама сможешь дойти? — обратился он к Рейн, выразительно кивая на её каблуки. Та утвердительно кивнула — за вечер она уже неплохо приноровилась. — Дорогу до чёрного выхода помнишь?

— Смутно, — призналась она. — Лучше попрошу кого-нибудь из организаторов проводить нас. Одну минуту...

Рейн вернулась в зал, стараясь держаться в тени, дабы не привлекать к себе лишнего внимания. Она приметила неподалёку знакомую девушку и уже шагнула в её сторону, однако уха её коснулся знакомый голос, заставивший поколебаться. Вместо того, чтобы продолжить путь, она сделала вид, что интересуется висящей на стене картиной, и эти позволило ей незаметно очутиться возле доселе неприметной ниши в стене, откуда доносились мужские голоса.

— ...Не помню, чтобы тебя когда-то волновала моя личная жизнь, — послышался чей-то ледяной голос.

— Так значит, у тебя что-то есть с...

— А тебя это каким образом касается?

— Ты ведёшь себя, точно вздорный подросток. Я уже молчу о том, как нелепо ты выглядишь с этой камерой.

— Я здесь работаю, — процедил он.

— Разумеется: одни наслаждаются праздником, другие их обслуживают — так уж заведено, — снисходительно раздалось в ответ.

Ответной реплики не последовало: один из собеседников пулей промчался мимо Рейн, едва не задев её плечом. Девушке оставалось только провожать взглядом удаляющуюся спину Мин Юнги.

Мужчина, который вышел следом, её заметил.

— Госпожа Ким Рейн. Слышал, вы уже уходите.

Господин Мин держался так, словно ничего не произошло: либо действительно не подозревал, что Рейн стала свидетельницей этой сцены, либо решил делать вид.

— Да, я только... хотела кое-что узнать... — смутилась девушка. Её вновь разволновал этот жуткий пристальный взгляд мужчины.

— Знаете, я очень рад, что мы с вами наконец познакомились, — неожиданно сказал мужчина, награждая её улыбкой, которая пугала своей двусмысленностью. — Очень жаль, конечно, что при таких обстоятельствах... Мы с вашим отцом, знаете ли, были, можно сказать, приятелями.

Рейн так и подмывало спросить, почему этот «приятель» не присутствовал на похоронах и почему она ни разу не слышала ни слова о нем.

— Говорят, вы теперь наследница компании, — продолжил он. — Собираетесь заняться семейным бизнесом?

Беспардонность вопроса поставила девушку в тупик.

— Компанией руководит мой старший брат, — уклончиво ответила она.

— Разумеется, красивой девушке нет нужды забивать этим голову, — добродушно улыбнулся он. — Сначала отец, потом старший брат, а затем муж — вот кому лучше поручить решать подобные скучные дела, верно?

Рейн оставила этот очевидно сексистский выпад без внимания: мужчинам этого круга свойственно полагать, будто только они в состоянии решать «скучные» дела. Лучшим из них, однако, хватает ума не озвучивать свои мысли вслух, особенно при женщинах. Лучшим — но далеко не всем.

— Что ж, полагаю, я вас и так уже достаточно задержал, — решил положить конец этой «приятной» беседе господин Мин. — Всего вам доброго, Рейн. И до встречи.

Кивнув ей, он направился восвояси. Девушке осталась только гадать, что такого они не поделили с Мин Юнги и почему она чувствует угрозу, исходящую от этого малознакомого мужчины.

***

Домой вся светская троица возвращалась вместе. Тэхен, оказавшись в лимузине и не в силах больше противиться выпитому шампанскому, тут же стал клевать носом, периодически падая головой то на плечо Рейн, то на плечо Чонгука, к крайнему неудовольствию последнего. Тем не менее, оба стойко сносили причиняемые им неудобства, вдоволь намучившись уже тем, что им пришлось тащить его через весь отель.

По прибытию почетную обязанность нести Тэхена на второй этаж в его комнату возложили на себя Чонгук и дядя Хенджин, а Рейн оставалось лишь открывать им двери, да шикать на брата, чтобы тот своим недовольным сопением не перебудил весь дом. И лишь усадив парня на его кровать, все трое перевели дух. Дядя Хенджин, откланявшись, вернулся в машину, чтобы отогнать ее на парковку, а уставший Чонгук, убедившись, что Рейн не нужна его помощь, попрощался и ушёл спать в гостевой дом.

Рейн осталась в комнате. Она стянула с брата ботинки, развязала галстук и сняла пиджак. Тот, пребывая в полусне с закрытыми глазами, вяло помогал ей, поднимая руки. Все эти манипуляции девушка осуществляла машинально, без какой-либо задней мысли, а когда закончила и выпрямилась, обнаружила себя стоящей напротив Тэхена спиной к окну. Льющийся снаружи лунный свет мягко и ласково огибал черты безмятежного лица парня, делая его похожим на мраморные лица античных скульптур. Задранные рукава рубашки обнажали запястья и длинные тонкие пальцы, унизанные кольцами. Через приоткрытую форточку воровато проникал свежий ветерок, даруя ночную прохладу и слегка взлохмачивая и без того растрёпанные чёрные волосы юноши. Его расслабленные лицо и поза — все говорило о крайней степени умиротворения.

Боясь спугнуть это спокойное состояние, Рейн осторожно позвала:

— Тэхен?

— Да? — хрипло отозвался он.

— Ты хорошо себя чувствуешь?

Он слегка приоткрыл глаза и тут же снова закрыл, глубоко вздыхая.

— Не переживай, у меня нет алкогольной зависимости, — предугадав ход ее мыслей, ответил он. — Я вообще не пью, особенно на съёмках.

— А сейчас тогда почему?

— Потому что дурак, — честно признался он. — Мне казалось, так будет проще — меньше тревожных мыслей. Но я ошибался. Ты, наверное, не знаешь, но я тоже не был дома несколько лет. Возвращаться сюда было...

— Тяжело? — предположила Рейн.

— Волнительно, — исправил её парень. — Слишком много воспоминаний.

Девушка понурила голову.

Тэхен тем временем с негромким кряхтением улёгся на подушки, закинув одну руку за голову.

— У нас ведь было много хороших воспоминаний, да? — вдруг спросил он, и в его голосе ощущалась надежда, словно он и впрямь сомневался, но рассчитывал на утвердительный ответ.

— Конечно.

— Хорошо, — успокоился он. — Это ведь главное.

Между ними повисла осязаемая тишина, но на этот раз вполне приятная.

— Я наблюдал за вами сегодня, — нарушил молчание парень и тут же пояснил: — За тобой и тем офицером — Чонгуком. Вы очень дружны.

Рейн почувствовала необходимость что-то ответить на это. Она подумала о Чонгуке — его решительности и оптимизме, и уголки рта невольно сами поползли вверх.

— Он хороший человек. И очень мне помогает.

— Раньше я тоже тебе помогал — когда ты мне позволяла, — вспоминал Тэхен. — Если честно, я сначала очень сильно ревновал, когда увидел вас сегодня. А потом вдруг понял, что если я и дальше буду так себя вести, то мы окончательно потеряем связь.

Она молча ждала продолжения. Для того, кто ещё недавно с трудом изъяснялся, парень был на редкость красноречив.

— Я решил, что должен попробовать стать лучше, — не разочаровал в продолжении Тэхен, поворачиваясь на бок и неловко улыбаясь ей. — Я поклялся, что никогда не буду иметь ничего общего с делами отца, но если для тебя это важно... я помогу.

— Ты не обязан это делать... — начала возражать она.

— Так и есть, — легко согласился брат. — Но если мне повезёт и представится шанс снова завоевать твое сердце, я хочу сделать это правильно.

Рейн не нашлась, что ответить. Через несколько минут со стороны Тэхена стало доноситься тихое размеренное сопение — он заснул.

Она же тихо подошла к кровати и присела на коленки возле изголовья. Теперь лицо Тэхена находилась на уровне её глаз, и она осторожно дотронулась рукой до его шелковистых волос. Едва касаясь, невесомо провела тыльной стороной пальцев по щеке, очерчивая скулы и подбородок, и в конце концов отняла руку, безжизненно уронив к себе на колени.

А потом тихо расплакалась.