Итак, я полностью изучила статью в Википедии о моббинге (травле, психологическом давлении). И я прочла то, что так хотела прочесть:

«Чаще всего причиной моббинга становится зависть».

«По мнению норвежских специалистов моббингу может подвергнуться каждый, вне зависимости от вида организации или профессии. Причем, риск стать жертвой моббинга лишь в самой малой степени зависит от особенностей личности».

«...причинно-следственная связь между поступками потенциальной жертвы и последующей «травлей» не очевидна», - даже для самой жертвы!

В том, что происходит, я стала разбираться лучше. Кажется, я просто оказалась в неподходящее время в неподходящей ситуации. За полгода у нас в классе никто не ссорился, но, видимо, копилось всеобщее напряжение. А тут я вдруг вступаю в конфликт с авторитетом класса. Как же не вылить всю скопившуюся агрессию на меня!

Но кое-что мне не даёт покоя, а именно:

«Индивидуальные рекомендации по избежанию моббинга:

· Создавайте иллюзию игнорирования с вашей стороны всех попыток вас запугать, обидеть и т. д. Без психологического эффекта мотивация у организаторов моббинга продолжать его пропадает.

· Выявите лидера моббинга и дискредитируйте его всеми возможными средствами. Дискредитация лидера или даже попытки такой дискредитации позволят прекратить травлю из-за социального самосохранения. Если не представляется возможным дискредитировать лидера - дискредитируйте самого социально слабого участника моббинга. Это переключит группу на него и одновременно продемонстрирует другим участникам моббинга опасность действий против вас».

Может, это мой шанс? Я уверена, что Вика - самое слабое звено класса (после меня, конечно). Она слабовольная, податливая девочка, которая живёт по принципу «куда все - туда и я». Переключить всеобщее внимание на неё не составит особого труда.

22:44 18 февраля

Так часто бывает: то, что ещё вчера казалось нам верным решением, сегодня оказывается полнейшим бредом умственно больного. А всё потому, что утренний свет - самый беспощадный.

Я не смогла этого сделать. Я слишком слаба для подобного.

Я представила, через что придётся пройти Вике, если вдруг она станет жертвой нападок. Да она просто сломается!

Нет, не могу.

13:14 19 февраля

Сначала мне казалось, что жизнь налаживается, что вся эта ситуация со мной как-то забудется, сгладится (я даже пообщалась с парой одноклассников!). А потом всё стало ОЧЕНЬ-НЕИМОВЕРНО-УЖАСНО ПЛОХО.

Слышишь, как стучит моё сердце? Мои руки дрожат, я из-за слёз не вижу строчек. Но мне обязательно нужно поведать тебе обо всём. Почему? Расскажу позже.

«Спокойно, Яна. Нужно мыслить здраво, анализировать, не поддаваться панике и странным, безумным желаниям».

Сегодняшний день начался совершенно обычно. Второй урок - физкультура. В холёное лицо Ани, сидящей на скамье и уткнувшейся в телефон, прилетел мягкий волейбольный мяч (что совсем не больно, уж я-то знаю, я сама вечно притягиваю их как магнит), а она раздула из этого целый скандал с воплями и криками. Урок был сорван. Почти все одноклассники окружили её в кольцо и принялись жалеть, бедный Егор беспрестанно извинялся, говорил, что он не хотел сделать Ане больно, как заведённый. Физрук на него нещадно накричал и пожизненно отстранил от игр с мячом. Кажется, Ане этого показалось мало, потому что она вдруг вырвалась из кольца обступивших её одноклассников и выскочила из спортзала.

Я в шоке уставилась на всё происходящее и думала: «Какого хрена?..» В меня десятки раз попадали мячом (порой даже нарочно), но я не устраивала сцен, обычно на это никто не обращал своё внимание, да я и не жаловалась. Меня переполняло возмущение и негодование, безумно хотелось этим с кем-то поделиться. Ну, я встала со скамейки и подошла к Глебу.

Мне кажется, в каждом классе есть хоть один такой одноклассник (или одноклассница), который выделяется из толпы не только из-за неформальной внешности, но и странным, непостижимым поведением. Такие ребята не занимают нишу королей и королев класса или даже школы и, как я всегда полагала, не исполнены желанием самоутвердиться, они просто подчиняются своим мимолётным прихотям и желаниям. Вот и Глеб такой же. Порой он орёт, как чайка, или скачет, как горная лань на зелёном лугу в лучах восходящего солнца, а ещё Глеб всем считает необходимым рассказать историю о том, как он ел насвай и смотрел порно на уроке биологии просто потому, что считает это смешным. Мне нравится это умение не беспокоиться о том, что о тебе подумают. Кажется, это называется свобода.

Что-то меня сегодня подтолкнуло подойти к нему и завести разговор об Ане, хотя я и отдавала себе отчёт в том, что Глеб - не тот человек, которому можно доверить свои чувства. Вероятно, во всём виновато простое неумение держать всё в себе. Для начала я спросила, что она говорила обо мне ему на днях (я слышала, как они меня обсуждали на одном из уроков). Он не расслышал вопроса (или сделал вид, что не расслышал), тогда я уже громче повторила его. И снова «Что?» И тогда я сказала совсем громко. Глеб не ответил, он уставился куда-то мне за плечо. Я обернулась и увидела Аню, которая шла прямо к нам. Пройдя мимо меня, она сладко пропела: «Это называется паранойя». Она взяла Глеба под руку и увела, а я так и осталась стоять на месте, сжимая ладони в кулаки. Очередная победа Ани.

Меня переполнили злость и негодование, поэтому я подошла к опечаленному Егору и высказала ему огромную благодарность за то, что его мяч полетел прямиком в Анечкино личико. Потом я резко развернулась и ушла, так и не узнав его реакцию на мои слова.

А на перемене перед третьим уроком одноклассники вновь собрались вокруг Ани, они над чем-то смеялись, как кони, но я постаралась сосредоточиться на заучивании ключевых дат и понятий. Уже позже, заходя в класс на урок истории, я отчетливо услышала фразу Веры, брошенную Ане:

- Обо мне говорят, что я играю на показуху, а о тебе, что ты всех обсуждаешь!

И все засмеялись так, словно это была хохма века.

История прошла спокойно, я просто погрузилась в изучение политики СССР шестидесятых годов, и старалась не слышать мерзкого шёпота, гуляющего по классу, и не замечать этих тошнотворных взглядов исподтишка, которые то и дело одноклассники бросали в мою сторону. А вот на уроке информатики случилась катастрофа...

Как обычно я аккуратно разложила на своей последней парте школьные принадлежности. Классная руководительница задерживалась.

Я ненароком слушала очередные сплетни про меня. Стайка Аниных подружек во главе с ней хихикали и указывали на меня пальцами. Это меня уже начало капец как раздражать, поэтому я повернулась к ним и сказала:

- Может, хватит уже меня обсуждать? Вам не надоело?

- Почему ты мне в лицо не сказала, что рада тому, что в меня попали мячом? Зачем ты ради этого полезла к Егору? - задала Аня встречный вопрос, насмешливо глядя на меня.

- Я рада тому, что в тебя попали мячом, - я попыталась вложить в свой взгляд как можно больше презрения.

- О-о-о, сейчас начнётся «Дом-2». Не переключайтесь. Впереди всё самое интересное! - вклинилась между нами довольная Вера, вскочив со своего места, размахивая руками и играя идеально накрашенными бровями. Она умела чувствовать, где пахнет жаренным - эдакая суперспособность.

Сложно вспомнить дословно, что они говорили мне, что я говорила им. Но я чётко помню свой самый смелый вопрос из всех, что я когда-либо задавала Ане:

- Зачем ты всё это делаешь? Из-за зависти, верно?

Аня засмеялась, зло и жестоко.

- Завидую?! Чему? Тому, что ты живешь в своём собственном мире и не имеешь друзей?

Я могла сказать, чему она завидовала - оценкам. Но кто бы меня услышал?

- Все это слышали? ОКАЗЫВАЕТСЯ, мы все завидуем нашей потрясающей Яночке! - вновь вмешалась Вера.

Отчётливо помню то чувство отчаяния с примесью ненависти и презрения, которое я испытала ко всем ним. И главное - к Ане. Вспомнила нашу с ней дружбу и то, какой расчётливой сукой она оказалась, как завоевала авторитет благодаря моему унижению и как теперь хочет... А чего она хочет от меня?

Мне стало так больно, и я вдруг поняла, что хочу причинить ей ещё большую боль. Нет, не моральную - на этом поприще я уже потерпела слишком много поражений, и я, наконец, поняла, что больше туда соваться не стоит, только себе хуже сделаю. Помню, как меня переполнило безумное желание нанести Ане физические повреждения, да такие, чтобы они сравнялись с моей душевной болью...

И я, как ошпаренная, вылетела из класса под радостный гогот одноклассников. Зачем я это сделала? Я чувствовала бушующий ураган эмоций внутри и опасалась, что он вырвется на свободу, тогда я смогу сделать всё, что угодно, потому что сгорят все предохранители. И тогда я набросилась бы на Аню, к чему я была близка уже ни один раз. Вот недавно я захотела проткнуть глаз ей ручкой, которая каким-то неведомым образом оказалась в моей ладони. Это какой-то внутренний инстинкт, который чертовски тяжело держать в узде.

Я убежала в крыло младшей школы, где по субботам всегда так тихо и пусто, потому что малыши не учатся в этот день. Я остановилась в коридоре, который был вне зоне досягаемости камер видеонаблюдения, присела на пол, облокотившись о стену, и думала, думала, думала. Я пыталась найти выход из сложившейся ситуации. Я уверена, что Аня меня ненавидит, и это причина всех её нападок. Но как можно заставить её перестать ненавидеть? Почему всё так сложно?!

Смена школы не сделает мою жизнь лучше. На новом месте будет ещё сложнее. Сплетни обо мне Аня принесёт в ту школу, в которую я поступлю, в этом я уверена. Мне от этого никуда не деться. Разве что пуститься в бега или эмигрировать в другую страну. И то не факт, что слухи не настигнут меня и там. Они словно бы стали неотъемлемой частью меня самой, моей личности, натуры, характера.

Сидя на полу пустого школьного коридора, я немного поплакала, даже не зная, что именно меня так расстроило. Просто было горько. Я посмотрела на окно и подумала, что было бы неплохо из него выпрыгнуть. Все проблемы как-то сами собой решились бы... Но я вспомнила, что нахожусь на втором этаже, а за окном - сугробы снега, и решила повременить с этим.

Так я просидела минут двадцать, бездумно уставившись в стену, а потом и вовсе легла на пол. Я собиралась уже возвращаться в класс, чтобы вновь слышать насмешки одноклассников, сочинять причину моего ухода из класса на столь продолжительный срок. Услышав чьи-то шаги в абсолютной тишине, я испугалась того, что сейчас какой-то учитель будет на меня кричать и требовать объяснений, какого хрена я тут делаю. Я вскочила и побежала куда глаза глядят, а глаза мои глядели на первый этаж.

Быстро спустившись вниз, я едва не врезалась в директора школы - очень суровую женщину. Я наспех поздоровалась, спрятав лицо, по которому были размазаны сопли и слёзы, и хотела пойти дальше, но она придержала меня за руку и сказала:

- Куда это мы так торопимся?

- Попить воды, - пропищала я первое, что пришло мне в голову. Отговорка и правда была неплохая, ведь у нас только на первом этаже находились фонтанчики для питья воды.

- А что, у нас сахарный диабет, если мы позволяем себе идти туда во время урока?

- Нет.

Всё это закончилось бы коротким выговором и моим обещанием ходить попить только на перемене, если бы вдруг не объявилась та, которая за мной гналась. Это была не учительница, как я подумала сначала, а моя одноклассница - Лера.

«Вот блин, теперь это выглядит так, будто мы вдвоём гуляем по школе. Скорее всего, достанется и мне, и ей», - подумала я.

- А ты что тут делаешь? - обратилась она к Лере.

Эта дура, прикрывая свой тощий зад, ей всё выложила, как есть:

- Меня Наталья Геннадиевна послала за Яной. Она убежала в начале урока после ссоры с Аней Каплиной. Тогда учительница ещё не пришла.

Вот и всё. Лера выдала и меня, и Аню, в свите которой она состояла. Жалкая тупая сука.

Ноздри директрисы опасно вздувались.

- Пойдёмте к Наталье Геннадиевне, - приказала она, я плелась вверх по ступенькам, не в силах представить, что делать дальше. Моё сознание было словно затуманено едким угарным газом.

«Это сгорает твоя жизнь», - подсказал мне внутренний голос.

А Лера тем временем беззаботно скакала по ступенькам. Может, это было именно то, чего она так давно хотела...

Мы зашли в класс. Я уселась на своё место, прижала ладони к лицу, стараясь хоть так скрыть свои слёзы и сопли, размазанные по лицу. Да, сегодня я прям гвоздь программы. Все на меня уставились, как на звезду реалити-шоу в разгар драмы. Им бы ещё попкорна.

Наталья Геннадиевна о чём-то шепталась с директрисой, а потом последняя меня увела в свой кабинет, усадила на огромный чёрный лакированный стул и сказала:

- Я знаю, что произошло между тобой и Аней. И теперь хочу услышать события с твоей точки зрения.

И я рассказала всё: как раньше мы дружили, как она переметнулась к девчонкам покруче, как использовала меня, чтобы стать королевой класса, как мы скандалили и ссорились. А что мне оставалось?

Когда я закончила свой рассказ, мы просидели в молчании минуты две. Я не знала, куда деть свои руки, мне было так дико холодно в этом кабинете, что мелкая дрожь начала сотрясать мою грудь, руки. Директриса крутила в руках маленького нефритового слоника и о чём-то размышляла.

- И что ты собираешься делать дальше? - спросила она.

- Не знаю... Может, в другую школу перейду...

- А как ты учишься?

- Отличница.

- Тогда я тебя не отпускаю. Нашей школе нужны отличники. А теперь посиди в приёмной, а я приглашу Аню.

Минут пять. Или десять. Или три. Я просто потеряла счёт времени и безучастно смотрела на стол, что был на противоположном конце приёмной, на завал папок на нём.

Появилась Аня, пышущая возмущением, и нас двоих провела директор в свой кабинет.

- Присаживайтесь, - она указала рукой на огромное количество таких же чёрных лакированных стульев.

Я покорно исполнила её просьбу, а Аня не шелохнулась, лишь запустила руки в карманы и дерзко уставилась на директрису.

- Садись, - повторила она свою просьбу уже жёстче.

- Нет-нет, я постою, - улыбка Ани была слаще мёда, несмотря на дерзость взгляда.

Аня раздражённо плюхнулась на стул лишь после того, как директриса на неё накричала, и сидела она, всеми силами пытаясь показать свой характер - закинув одну ногу на другую.

- Теперь послушаем тебя. Какие у тебя претензии к Яне?

- Никаких! - воскликнула Аня, всплеснув руками.

- Но с чего-то же всё началось, верно?

- Ну, она начала на первом уроке отчитывать Глеба за то, что он не помнит, обсуждал ли он со мной её или нет. Словно кого-то может волновать сие чудо природы! - у меня не было никаких моральных сил возразить ей. - Потом она поблагодарила Егора за то, что тот попал в меня мячом.

- А откуда ты об этом узнала?

- Они мне рассказали, как же ещё! - Аня смотрела на директрису так, словно та полная дура.

Опять-таки пару минут прошло в тишине, и снова молчание нарушила директор:

- Кажется, я начинаю понимать, что здесь творится. Это же самая настоящая травля! Нормальные парни не стали бы тут же передавать разговор одной девочки другой. Сплетники и сплетницы! Им нужно к экзаменам готовиться, а они чёрти-чем занимаются! Поступок Яны я ещё могу понять - человеку интересно, что о нём говорят. Но, - она обратилась ко мне, - тебе следует прекратить собирать сплетни о себе. А вот их действия не поддаются объяснению...

Вот теперь у директора начала складываться общая картина того, что происходит в 10 «А» классе. И она была такова: я - жертва, а Аня - провокатор травли.

Ещё минута молчания, директриса вновь крутила в руках своего нефритового слонёнка, вновь пребывала в раздумьях. Вдруг словно издалека до меня долетело Анино тихое «ути боземой», но эту фразу услышала не только я. Бедная, не удержалась даже сейчас от того, чтобы задеть, уколоть меня! Но это имело свои последствия.

- Значит так, в твоём личном деле, Аня, я оставлю кое-какие пометки. Сомневаюсь в том, что с ними тебе удастся попасть в престижный ВУЗ. А если я узнаю, что травля по отношению к Яне продолжается, мне придётся исключить тебя из школы, - в этот момент прозвенел звонок со злополучного урока информатики. - А теперь можете идти.

Аня сорвалась с места и побежала. А я неспешно пошла в другую сторону по более длинному пути к кабинету химии, вежливо попрощавшись с директором. Следующий урок - химия, я направилась туда, наплевав на вещи, оставленные в компьютерном классе.

Когда я туда пришла, там уже сидела Аня и рассказывала всем, как по моей вине её исключают из школы. Её учебники принесли ей подружки. Заметив моё появление, все набросились на меня. Так стая разъярённых коршунов набрасывается на беззащитную мышь. Они орали и матерились.

- Ты совсем умом тронулась? Зачем ты всё выдала директору? Не могла сказать, что «двойку» получила и поэтому плачешь?

- Я примерно то же самое и сказала, но... - меня никто не слушал. Впрочем, ничего удивительного. Никто не слышит писк мышей.

- Вот именно! Ты не должна была сдавать Аню. Даже партизан, пойманный вражеским командиром, никогда не сдаст своё войско! Он говорит: «Хоть меня сажайте за решётку, я ничего вам не скажу»!

- Я хренею с неё...

- Зачем было своего сдавать?

Я взглянула на Леру: она сидела молча, сжавшись на стуле.

Ко мне подошла Вера, наклонилась, чтобы смотреть прямо в мои глаза, и спросила:

- Вот зачем, зачем ты назвала её имя директору?

Я молчала.

- Да отстаньте вы от неё. Не видите, она умом тронулась...

- Вот, что делает учёба с человеком!

Тут в кабинет зашла наша учительница химии, молодая и зелёная, только с института. Ей были понятны наши ссоры и драмы, поэтому на неё тут же налетели одноклассники и загоготали в один голос:

- Юлия Степановна, а вы знаете, что Яна натворила?

- Теперь из-за этой идиотки Аню выгоняют из школы!

- Вот именно!

Я вспомнила, что при мне нет моих учебников и пошла за ними, а вслед мне полетело:

- Пошла опять директору жаловаться...

- Пожалуйста, милостивая Яна, не выгоняйте нас из школы!

- Дайте нам возможность доучиться!

- Не гневайтесь на нас, грешных! Да я даже помолюсь боженьке ради этого. Отче наш, иже еси на небесях...

Я зашла в пустой компьютерный класс, сейчас здесь не было урока. Наталья Геннадьевна, увидев меня, пошла навстречу.

- Ну, как всё прошло?

- Плохо... Теперь меня ненавидит весь класс.

- Посиди пока тут.

- Нет, я не могу. Я должна быть на уроке. Мне же химию сдавать на ЕГЭ.

Наталья Геннадиевна наигранно рассмеялась своим бархатистым смехом.

- ЕГЭ - это такая ерунда... Знаешь, что? Тебе нужно попросить прощения перед классом. Помирись с ними, и тебе станет легче, - тут она потрепала меня по плечу, отчего я пошатнулась и едва не упала.

Я уставилась на неё, выкатив глаза.

- Извиниться? За что?

Далее она начала мне давать какие-то дурацкие советы на тему того, как я должна жить, я старалась её не слушать, чтобы, не дай Бог, не уподобиться ей. Наталью Геннадиевну никто не любит. Она относится к тем людям, о которых только в начале знакомства имеешь хорошее мнение, а впоследствии ты понимаешь, что человек перед тобой - дерьмо. А говорят ещё, что первое впечатление - самое сильное...

И я согласилась на эту фигню только ради того, чтобы остановить поток тошнотворных нравоучений. Мне уже всё равно...

Выйдя из компьютерного кабинета, я написала сообщение Лере: «Подойди к туалету на втором этаже. Нужно поговорить».

Не знаю точно, чего я от неё хотела. Наверное, мне просто нужно было хоть кому-то рассказать, что произошло на самом деле.

Я ждала, но она не пришла... На что я вечно надеюсь? Постоянно питаю насчёт всего какие-то романтичные иллюзии. Хотя на самом деле мир - это грёбанный кусок говна, вот и всё.

Прозвенел звонок на перемену, и мои одноклассники собрались в компьютерном классе - по расписанию у нас был классный час. И дальше начался самый настоящий кошмар. Сначала моя любимая Наташа Геннадиевна толкала какие-то речи о недопустимости происходящего, потом жестом подозвала меня в центр класса.

- Яна хочет кое-что вам сказать.

Аня под всеобщие хихиканья вскочила со своего места со словами «О-о не-ет, я, пожалуй, пойду», но вдруг она останавливается в дверях, когда я начинаю говорить.

- Простите меня за всё. Я такая дура, такой ужасный человек.

Кажется, я сказала то, что Наталья хотела услышать, потому что она удовлетворённо улыбнулась, лицо её прояснилось.

- Разве тут помогут какие-то прощения!? - Вера возмущённо поднимается из-за стола. - Это всё равно, что разбить стакан, а потом плакать над ним и просить у него прощения. Но разве стакан после этого срастётся?

Мне было смешно. Я хотела кое-что сказать о заезженности этой цитатки из соцсетей, которую Вера нещадно сплагиатила, но решила, что теперь буду молчать. Незачем их провоцировать.

Потом на меня вылился поток оскорблений, обвинений и ещё куча чёрт-знает-чего. Высказывались даже те, с кем я была в хороших товарищеских отношениях. Пару раз Аня выбегала из класса, издавая безобразные вопли, напоминающие то ли истерический смех, то ли надрывные рыдания (однако её слёз я так и не увидела), и тогда непременно со своих мест вскакивали одноклассницы и мчались за ней. А когда она возвращалась, презрительно глядела на меня, как и все. Каждый в этом кабинете был против меня. А я старалась абстрагироваться от реальности.

Несколько мальчиков просто встали и, не сказав ни слова, покинули класс и больше не возвращались. Я тоже так хочу, но, кажется, меня за это побьют.

В самом разгаре яростного монолога Маши ко мне подошла Наталья Геннадиевна и выдала фразу, которая меня совершенно шокировала, ошеломила, сбила с толку:

- Яна, улыбайся!

Боже, разве эта женщина не видит, что сейчас происходит? В каком мире она живёт? В стране розовых единорогов и сахарных овечек?

Когда прозвенел звонок, все быстренько разбежались. Дождавшись когда все уйдут, я на негнущихся ногах пошла по коридору. Все так на меня смотрели, так шептались, так указывали пальцами в мою сторону... Неужели сплетни так быстро разлетаются по школе?

Не помню, как я доплелась до дома, поднялась на лифте на пятнадцатый этаж, открыла окно и забралась на подоконник. Помню только то чувство безразличия, словно внутри меня всё разрушили, разломали, сожгли, а пепел развеяли. Внутри меня теперь пыльно, грязно и пусто.

Я очень долго так простояла, не думая ни о чём, смотря в никуда.

А потом мне в голову вдруг пришла странная извращённая мысль: «Если я хочу умереть, то не должна это делать молча. За мгновения перед смертью я опубликую в сети свой личный дневник, который переведу в цифровой формат, и всем своим обидчикам отправлю ссылку на него. За мгновение перед смертью я взорву этот мир. Отныне я - террористка особого вида, и моя бомба - это правда».

И вот я пришла домой и принялась перепечатывать свой личный дневник, который я опубликую на всех известных мне сайтах для самиздатов, а ссылки оставлю в своём профиле в социальных сетях. Так что мышиный писк теперь услышат все. Скоро.

16:21 3 марта