Чаще всего женщины неосознанно провоцируют ссору тем, что не выражают свои чувства открыто.

Джон Грэй

Как оказалось, я не только не умела, но и ужасно боялась ездить на мотоциклах. Боялась потому, что это приносило слишком много удовольствия. А то, что приносило удовольствие, никогда не продолжалось слишком долго. И это меня сильно огорчало, я вообще не очень любила огорчаться, итак в жизни происходили не самые приятные вещи.

Но всё равно я не смогла сдержать счастливую улыбку на лице от чувств, бушевавших во мне сильной бурей, и радостный крик свободы, который вырвался изнутри, ведь сама душа рвалась наружу от этой свободы, что пьянила мозг, от этой скорости, что заставляла меня вцепиться в кожаную куртку Орли, от этой радости, что распирала меня изнутри и которой я была благодарна. Утро началось почти что хорошо, и мне хотелось, чтобы и весь оставшийся день прошёл бы ещё лучше.

Жаль, что вечер оказался отвратительным. А точнее переломным моментом не только моей жизни, но и всех, кого я любила.

—Смотри не упади, — улыбнулся Орли, когда я в очередной раз завизжала от восторга, не в силах держать в себе эмоции, которые, казалось, лились уже через край.

Я посмотрела на него, с силой вцепившись в его крепкую талию, и чуть ли не подавилась своим счастьем. Сердце в груди заныло от любви к парню, настолько она была сильна.

И настолько опасна.

Я никак не могла отвести взгляд от его чёрных, как океанское дно, волос, которые только ветер смог убрать с лица, полностью открыв его, будто специально для того, чтобы я смогла в подробностях разглядеть его. Лицо было прекрасным. Очаровательным. Идеальным. Не совсем острые скулы, длинные прямоугольные густые брови, квадратный подбородок, который только подчёркивал его довольно большие мягкие губы цвета неспелой, но очень вкусной клубники. И глаза. Эти манящие глубокие глаза, словно лес, в который так и хотелось тихонько зайти, чтобы разгадать секрет его красоты.

— Но ты же меня поймаешь, — дотянувшись до шеи Орли, я поцеловала её, чувствуя на губах теплоту кожи и солёный от пота привкус. — Подлетишь на своих ангельских крыльях и спасёшь меня, как самый настоящий ангел-хранитель.

Флэт рассмеялся, и его смех был похож на журчание воды от растаявшего чистого белого снега. От этого смеха у меня всё в груди затрепетало, словно кто-то специально щекотал душу пером, чтобы понять, жива она ещё или нет. Оказалось, что жива. Но не надолго.

— Если я твой ангел-хранитель, то кто будет хранить меня? — Орландо усмехнулся, сверкая своими тёмно-зелёными глазами в лучах ещё утреннего солнца.

— Я, конечно, — улыбнулась я, с наслаждением чувствуя, как ветер трепал мои кудрявые светлые волосы, делая их такими же непослушными, какие были у моего парня.

В порыве эмоций и счастья я хотела было дать доказательство и обещание своим словам, но сердце пронзилось болью, когда в голове вдруг раздался голос Орли: «Не делай таких обещаний, которых не сможешь сдержать». Эти слова будто были выжжены у меня в голове и никак не давали мне покоя своей болью и опасным предупреждением, которое явно не сулило мне ничего хорошего в будущем. И этого я боялась. Я, наверное, всего на свете боялась и от этого поступала временами так эгоистично и неправильно. Даже жестоко.

— Не волнуйся, я смогу тебя спасти даже в воде, когда буду учить тебя плавать, — улыбнулся Орли, внимательно следя за дорогой, по обеим сторонам которой расстилались поля, полные цветов, и леса в точности такого же цвета, какой был у парня. — Мы уже скоро приедем.

Флэт оказался прав. Не прошло и десяти минут, как мы повернули с главной асфальтовой дороги и въехали на просёлочную дорогу между деревянными домами, после чего медленно спустились вниз по извилистой тропинке, которая привела нас к большому озеру. Я никогда не видела вживую озёра, так что не смогла удержаться от восхищения, которое настигло меня при созерцании этой красоты. Вода поблёскивала в лучах солнца, словно играла с ними, как кот с клубом, она омывала несколько камней недалеко от берега, один из которых был большой и чуть притоптанный сверху от множество количества ног, которые топтались на нём, чтобы спрыгнуть вниз, песок был горячий и нежный под ногами, а сзади маленький лес и трава, не менее мягкая на ощупь.

— Слишком красиво, аж дух захватывает, — не удержалась я от впечатлений, повернувшись лицом к Орли, который припарковывал около кустов свой тёмно-красный мотоцикл.

— При виде моего обнажённого торса у тебя тоже дух захватывает, — не без нотки хваставства сказал Орландо, улыбнувшись во все свои тридцать два блистательных зуба.

— Эй!

Я вся покраснела как помидор и засмущалась от того, что не всегда могла сдержать свои чувства и мысли, которые не очень редко когда держались на языке, а слетали с него, отчего я вся стыдилась. Я опустила глаза вниз, пытаясь спрятать своё покрасневшее лицо, будто бы Орли никогда не видел, как я смущалась.

— Ой да ладно тебе, — звонко рассмеялся Флэт и подошёл ко мне, обнимая меня своими сильными руками, словно пытался уберечь меня от всего мира, как это делал самый настоящий рыцарь.

Парень поцеловал меня в макушку и отошёл, чтобы снять с себя резким движением рук рубашку, обножить свой торс. Дух и вправду захватило, когда я рассматривала изгибы его тела, его не сильно накаченный пресс, загорелые сильные руки, широкие, как щит, плечи, грудь, которая плавно поднималась и опускалась, словно волны океана в тихое время. Он и сам сейчас был как океан, такой же спокойный и заботливый и даже не подумаешь, что он мог причинить кому-либо вред. А ведь мог.

Орландо засмеялся моему сущённому виду и повернулся спиной, чтобы кинуть рубашку на мотоцикл. Но я успела увидеть его татуировку на спине в виде крыльев ангела, которые обрамляли его ключицы и чуть соединялись на позвоночнике на уровне груди. Такой я сделала ему подарок на день рождения, когда ему исполнилось девятнадцать лет. Я отвела его в тату салон и, заранее договорившись с мастером, сделала ему такой приятный сюрприз. И Орли был и вправду этому рад. А я просто счастлива.

— Так лучше? — он подошёл ко мне, на секунду задержавшись взглядом на моих глазах, и жадно впился губами в мои губы, словно ему всё это время не хватало воздуха, а сейчас у него появился шанс.

И я на этот шанс откликнулись всей душой и телом.

Орли, на секунду оторвавшись от моих губ, снял с меня футболку и бросил куда-то в сторону, после чего снова поцеловал меня в губы, но на этот раз более нежно и спокойно, отчего я вся задрожала от удовольствия. Сердце в груди бешено колотилось о рёбра, с трудом выдерживая ту чистую, идеальную любовь, которая навалилась на меня с головой, взбудоражив весь мой разум и заставив душу трепетать от счастья. Я чувствовала, как мои пальцы гладили горячую кожу парня в том месте, где были его ангельские крылья, как они перебирали его взлохмаченные чёрные волосы, как он с силой сжимал меня за талию, как стучало его сердце в унисон с моим.

Мы были словно единым целым, которое слишком долго не могло соединиться.

— Я люблю тебя, — прошептала я, часто дыша на гладкую кожу Орли и чувствуя, как голова кружилась от стольких страстей и эмоций.

Я подняла глаза и посмотрела на парня. Тот глядел на меня, теребя своими тонкими пальцами локон моих светлых кудрявых волос, которые почти доходили до плеч. Его зелёные глаза светились счастьем, словно лес осветили яркие лучи солнца, которых, казалось, никогда в жизни нельзя было затмить. Но это только так казалось. Он часто дышал, будто пробежал марафон, хотя я знала, что на тренировках он бегал в половину меньше. Он чуть вспотел, но это не мешало мне вдыхать полной грудью запах его тела: леса, мха и мокрого камня, которого полил самый чистый дождь.

— Ты водишь, — вдруг Орландо резко отскочил от меня и, на ходу снимая шорты, под которыми были плавки, побежал к озеру, чтобы тут же нырнуть и вынурнуть уже довольно далеко от меня. — Давай, догони меня! Ты сможешь, я в тебя верю!

«Я в тебя верю» — звучали в моей голове, как звон колоколов, слова парня, когда я с возмущённым лицом снимала с себя одежду, под которой был уже купальник, и аккуратно клала свои круглые очки на стопку вещей, лежавшей на сиденье мотоцикла. Робко подходя к воде, я завязала волосы в хвост, чтобы они не так сильно топорчились в разные стороны, и осторожно коснулась рукой поверхность воды, чтобы узнать, какой она температуры. Оказалась намного холоднее, чем казалось на первый взгляд. Мне стало как-то неуютно и неловко, когда ветер щекотал мою обножённую кожу, а в груди медленно разрастался страх.

— Ну давай, плыви сюда! — весело замахал руками Орландо, волосы которого были мокрые и закрывали глаза.

Я ещё никогда не купалась. И плавать не умела, даже ни разу в бассейн не ходила, а воду не особо любила. Но раз Флэт верил в меня, то и я должна была поверить в себя.

И я поверила.

Тяжело вздохнув и сжав кулаки, я быстро вошла в воду, стараясь не обращать внимание на то, какая она была холодная и тёплая одновременно. Когда я остановилась, вода была мне уже по грудь, а до Орли оставалось ещё три метра. Жалея о своём плохом зрении, я прищурилась, чтобы в отчётливости разглядеть лицо парня, его счастливую улыбку, лучистые глаза, спутанные волосы...

А потом я резко окунулась в воду, скрывшись под ней с головой, и также резко проплыла вперёд, действуя совершенно интуитивно и стараясь двигаться так, как это делали профессиональные плавцы, которых я любила смотреть в детстве по телевизору. Конечно, у меня получалось не так круто, как у них, но так или иначе я всё равно смогла доплыть до Орли, коснувшись его ноги и чуть ли не врезавшись в него со всей силы.

— Теперь ты водишь! — радостно закричала я, когда вынурнула из воды и смогла наконец отплюваться от неё.

Волосы прилипли к лицу и практически ничего не видела вокруг, зато слышала, как Орли громко засмеялся, обнимая меня за талию и крепко прижимая меня к себе, словно боялся, что я снова исчезну под водой, вот только уже навсегда.

—Ну ты и напугала меня, Глен, — облегчённо выдохнул Флэт, целуя меня в мокрую макушку и улыбаясь от уха до уха. — Вот видишь, ничего же страшного не оказалось, верно?

Следующие двадцать минут Орландо пытался меня научиться плавать, держа меня на плаву двумя руками, после чего отпускал, надеясь, что я начну двигать руками и ногами, чтобы плыть вперёд, но я этого не делала не потому, что не понимала, а потому, что хотела подурачиться и как следует повеселиться.

Но моё веселье сбавило темп, когда я уже устала и с непривычки замёрзла в воде. Мы вышли на берег и, расстелив на горячем песке покрывало, легли, чтобы как следует поджариться на солнце. На самом деле, я ещё ни разу специально не загорала, отчего моя кожа всё время была бледной, тогда как у Орли она была молочно-шоколадного цвета, что делало его ещё красивее. Я с восхищением налблюдала за тем, как делал наброски Орландо в своём другом альбоме, в котором не было моих портретов, но зато были пейзажи Докан Хилла, написанные в самых разных красках.

Флэт поднял глаза от альбома, и я подумала, что он хотел упрекнуть меня в том, чтобы я не смотрела на то, как он рисует, как это сделал тогда, в поезде, но всё оказалось хуже. И прежде, чем я это поняла, из леса по тропинке вышли парень и две девушки, одна из которых нам приветливо улыбнулась.

— Привет, Орли, — помахала она рукой, улыбаясь такой улыбкой, какой улыбаются только шлюхи или девушки, которых только что бросил парень и им был нужен новый. — А мы и не думали, что сегодня кто-то приедет на озеро.

Она выглядела как фифа: вся накрашенная, в чёрной майке и чёрной юбке и без колготок, словно она даже не пыталась скрыть свои не самые стройные ноги, как и свою не очень худую талию. Её чёрные волосы падали ей на плечи и чуть завивались на концах, кожа была настолько бледной, словно девушка всеми силами скрывалась от солнца, чтобы не портить своё сочетание с чёрным цветом одежды и волос.

— Вы только втроём или будет кто-то ещё? — напряжённо спросил Орли, чуть прищурив глаза и медленно откладывая в сторону карандаш. В груди у меня всё сжалось, а сердце встревоженно забилось.

— Да, только мы, — равнодушно ответила другая девушка, и я к ней пригляделась, потому что она мне на вид понравилась больше, чем первая. Даже и не знаю чем, потому что её словно выцвевшие на солнце волосы цвета сосновой коры были пострижены под мальчика, голубые глаза выражали равнодушие ко всему миру, будто она уже видела всё на свете и ничем её уже не удивишь, в ушах сверкали голубые серёжки, джинсовая рубашка и синие джинсы обрамляли её худое высокое тело, а весь её вид был уставший, точно она было долго-долго в дороге и ни разу не присела. Но, думаю, она просто устала от мира и вовсе не физически, а духовно. — Меня зовут Ирэн Ларсен, — девушка заметила на себе мой любопытный взгляд. — А этих Еран и Бренда Флинн, — представила она остальных.

— Гленни Маклин, — стараясь не смущаться, улыбнулась я, чтобы выглядеть как можно непринуждённо.

— На шлюху ты не похожа, хотя ты всё равно не в моём вкусе: слишком маленькая, — вдруг подал голос парень, огромный как бык, весь накаченный, широкоплечий, грозный на вид с коротко постриженными чёрными волосами, широкой челюстью и таким лицом, словно он был головорезом какой-нибудь преступной банды. Своим опасным выражением лица он мне внушал страх и ужас, отчего к горлу подступил комок.

— Согласна с тобой, Еран, — изучая меня высокомерным взглядом, усмехнулась Бренда, и я тут же почувствовала к ней жуткую неприязнь. Слишком уж она грубо обо мне отозвалась, как и её угрожающий братец.

— Если вы хотите над кем-то поиздеваться, то прошу не сейчас и не над нами, — прошипел Орли, резко вставая с покрывала, все его мышцы напряглись, отчего он выглядел не только красиво, но и опасно.

— Ладно, извините, — с издёвкой прыснула от смеха Бренда, с явно не простым интересом разглядывая пресс да и всё тело Флэта.

Я была готова врезать этой Бренде, однако была уверена, что она меня сделает. Но ревность, которая меня настигла в этот момент, чуть ли не сводила с ума, подкидывая в моё воображение кровавые сцены с расправой этой грубой и наглой девушки. Однако я не была на это способа, слишком уж сильно боялась.

Боялась самой себя.

— Мы хотели сказать, чтобы вы приходили сегодня вечером на футбольное поле, — прежде, чем кто-либо ещё сказал грубых слов или обывательств, равнодушно сказала Ирэн с прикрытыми веками, из-под которых она переводила взгляд с меня на Орли.

— «Вы»? — переспросил Орландо, слегка удивившись лицом, но не интонацией. Он теперь был спокоен, как озеро за его спиной.

— Да, пусть Глен тоже приходит, что ей одной сидеть дома? — усмехнулась Бренда, откинув рукой назад свои чёрные волосы. — Не домового же она будет искать в твоём доме?

— Не твоё дело, Бренда, — прорычал Орли, с ненавистью смотря на девушку. — Как мы решим, так и будет.

Флинн закатила глаза и изящно повернулась к нам спиной, заявляя о том, что уходит. И я этому была рада: меньше ссор — меньше проблем. За ней с грозным лицом двинулся её брат, Еран.

— Удачи, — равнодушно пожав плечами, вздохнула Ирэн, и на мгновение мне даже показалось, что в её глазах блеснула печаль о том, что ей не удалось как следует познакомиться со мной. Недолго задержав на мне взгляд голубых глаз, она пошла за парой.

— Вот удача бы нам не помешала, это точно, — проводив троицу взглядом, Орли сел на покрывало и убрал в рюкзак альбом, словно боялся, что его снова уничтожат.

— Так мы пойдём на поле? — спросила я, убирая за ухо прядь волос, которая заслонила взор из-за ветра. Я с надеждой и каким-то страхом смотрела на парня, на его растрёпанные чёрные волосы, в его зелёные глаза, в которых сейчас творился хаос из-за множество мыслей.

— А ты хочешь? — неохтно ответил вопросом на вопрос Орландо, посмотрев на меня.

— А почему бы и нет? — я пожала плечами, совершенно ничего не подозревая.

— А я не хочу, потому что там могут подстерегать опасности, — как-то резко возразил парень, с трудом удерживая на мне взгляд, тогда как я видела, как он не хотел смотреть на моё удивлённое и в то же время обиженное лицо.

— И что там за опасности меня подстерегали, интересно знать, а? — почти таким же тоном, как и у него, возмущённо спросила я, чувствуя, как в груди всё сжималось от этой страшной ситуации.

Ссоры.

Я не хотела ссориться с Орли, я ни разу ещё с ним не ссорилась, мы всегда находили мирный путь, какой и должен был быть у идеальной пары. Но сейчас, видимо, эту идеальность надо было разрушить. Что принесёт много, много боли.

— А тебе разве не хватило тех, которые настигли нас, когда мы только-только приехали в Докан Хилл? Или ты уже забыла? — начал постепенно злиться Флэт, с силой сжимая кулаки и напрягаясь всем телом. Я видела, как он старался, чтобы его глаза не выражали те негативные эмоции, которые бушевали в его душе. — Забыла, как нам обоим принесли боль? Как нас растоптали, словно мух? Как нас унизили?

— Так это всё из-за него, да? — почти не скрывая злобы, догадалась я. — Из-за того Выскочки? Из-за него ты не хочешь, чтобы я шла на поле вместе с тобой?

— Да я вообще не собирался туда идти, как ты не понимаешь?! — вскочил на ноги Орли, не в силах справиться с самим собой. — Не хотел я никого из них видеть после того, что случилось на станции! Не хотел даже приближаться к ним, не то, чтобы ещё с ними вечера проводить! Я хотел быть с тобой и только с тобой. В тишине и спокойствии.

— Но мы же и так будем вместе, когда пойдём на поле, разве не так? Я не понимаю! — всплеснула я руками, ощущая, как океан злобы, смешанный с тревогой, душил меня изнутри. — Что такого сделал тебе тот Выскочка? Как его зовут?

— А тебе то какая разница, а? — в гневе бросил парень, пиная ногой песок, который, к счастью, не попал в меня. — Что ты всё о нём и о нём говоришь?

— А я могу ответить тебе так же: «какая разница»?! — чуть ли не закричала я, подавляемая своими бушующими эмоциями, которые пытались меня растерзать как волки добычу. — Мне что ли так и называть его Выскочкой? Или, может, у него имени нет? Или мне нельзя его знать? В чём проблема, а?!

На мгновение наши взгляды с Орли встретились, и меня на секунду пронзила боль. Острая боль, которая потом станет ещё сильнее и больнее. Глаза парня пылали огнём, словно лес специально подожгли, чтобы причинить ему страдания. Жаль, что виновником в этом была только я.

— Диего его зовут. Диего Рейн, — злобно проговорил Орландо и, когда произносил имя, его голос словно сочился непреодолимой тоской и печалью. — Добилась своего, а, упрямая?!

— Да, добилась! — в сердцах закричала я, вставая с покрывала и идя в сторону мотоцикла, чтобы одеться и уехать с этого места куда подальше.

А в душе всё перевернулось с ног на голову, и сердце отчаянно молило, чтобы кто-то смог спасти меня. Спасти от самой себя.

Это был тот Диего. Тот Диего, с которым я летела в самолёте и которого я поцеловала.