Кеннет

- Нет, ну вы только можете в это поверить? Какая-то цыпочка попыталась схватить последнюю упаковку красных стаканчиков прямо перед моим носом! Когда я уходил с победой в руках, она говорила мне какие-то гадости, и пришлось сказать ей, что если она не заткнется, я помогу ей в этом, – Итан недовольно шипит, бросает большую упаковку стаканчиков в одну из наших тележек, и осматривается вокруг.

- Друг, почему тебе так важно иметь красные стаканчики на любой нашей вечеринке? – спрашивает Остин, не скрывая смеха в своем голосе.

Итан смотрит на него как на ненормального, хватается руками за ручку тележки и говорит:

- Во всех фильмах про американских подростков, на их вечеринках только красные стаканы.

- И ты вырвал из рук какой-то бедной девушки упаковку этих стаканчиков только по этой причине?

- Нет. У нее в руках уже были две. С нее хватит, - хмыкает Итан, разворачивается и идет к кассе, под наш с Остином дружный смех.

Сегодня суббота. Середина апреля. И день, который все ждали с таким замиранием практически весь учебный год. На самом деле, из моих друзей не осталось уже практически никого, кто еще не получил ответы из университетов, в которые они хотели бы поступить. Итан был последним, кто узнал свои результаты. И теперь мы закупаемся на самую глобальную вечеринку в этом году. Если обычно я приглашал к себе только половину школы, не удивлюсь, если сегодня будет практически вся. Нет, даже не так. Не удивлюсь, если добрая половина школьников Бостона окажется в пределах километра от моего дома.

Мы подходим к кассе супермаркета и становимся в очередь. Мужчина, подошедший и вставший в очередь за нами, осматривает три полных тележки продуктов и алкоголя, качает головой, и переходит в другую очередь. Готов поспорить, в его взгляде читалась такая открытая зависть, что даже воздух вокруг него пропитался ею. Да, мужик, ты просто не видел мою девчонку. Ты сошел бы с ума, и взорвался бы тут от негодования и злости, что твои годы уже лет двадцать как ушли.

Кстати, о моей девчонке. Вытягиваю телефон из кармана своих джинсов и смотрю на экран. Последнее сообщение Дженнифер отправила мне час назад, но я знал, что этот час пролетел для нее со скоростью света. В то время как мы с парнями закупаемся для вечера, Дженнифер и Джеки испытывают удачу в поисках идеального платья на выпускной. По правде, это уже третья их попытка испытать удачу, которая никак не хочет попадать к ним в руки. Мне почему-то казалось, что для Дженнифер не будет проблемой найти идеальное выпускное платье с первого раза. Но, видимо, я чертовски ошибался.

Мой телефон вибрирует в руке, и я тут же открываю новое сообщение.

- Как тебе это? – пишет Дженни и прикрепляет свою фотографию в очередном платье, которое мне довелось увидеть. Довольно простое, но очень милое и одновременно сексуальное черное платье без бретелек в сочетании с ее белоснежными локонами сводят меня с ума.

Я улыбаюсь, прикусываю губу и печатаю ответ.

- Если ты его купишь, тебе придется снять его как минимум два раза, прежде чем мы выйдем из дома в наш выпускной день, - я знаю, что раз она сбросила мне фотографию, она определенно его не купит.

В ответ Дженнифер присылает мне фото, на котором она просто показывает язык. Улыбаюсь во всю, поднимаю голову и замечаю такую же глуповатую улыбку на лице Остина. Он тоже пялится в телефон, и я уверен, у него с Джеки сейчас происходит примерно то же самое. Итан критично осматривает нас двоих, закатывает глаза и раздраженно шепчет:

- Бог мой, вы как сопливые придурки. Растекаетесь в розовые лужицы от одного сообщения своих девчонок.

Смеюсь, блокирую телефон и отвечаю Итану:

- Кто бы говорил. Лара ведь тоже выбирает платье сегодня, так ведь? Ой, смотри-ка, твой телефон светится!

Итан сразу же опускает голову вниз, быстро снимает блокировку, но только разочарованно поджимает губы и поднимает на меня убийственный взгляд. Но мы с Остином только дико смеемся в ответ, заставляя и его в итоге улыбнуться.

Еще через час Дженнифер присылает мне сообщение, что наконец-то выбрала идеальное платье. И на этот раз без фотографии.

***

Натягиваю на еще чуть влажное тело черные джинсы, поправляя карманы, и провожу руками по волосам, пытаясь их уложить. Пока еще я в доме совершенно один, но всего через пару минут здесь будет Остин, а через час за пределами моей комнаты будет не протолкнуться.

Расправляюсь с волосами, надеваю белоснежную футболку и голубую рубашку поверх нее, не застегивая ни на одну пуговицу.

Я спускаюсь вниз по лестнице, заправляя рукава рубашки до локтя, и слышу как машина Остина паркуется на моей подъездной дорожке. Мне не приходится ждать, что мой друг позвонит в дверь, ибо он знает электронный код от замка. Но когда я оказываюсь практически возле нее, дверь открывается и на пороге показывается совсем не Остин. Адам заходит в дом с двумя огромными пакетами, полными выпивки и еды, и я на секунду теряюсь. Он поднимает взгляд на меня, приветливо улыбается и говорит:

- Не стой столбом, Кеннет. Лучше забери хотя бы одну из этих сумок. Уверен, она весит как несколько мешков с цементом.

Я будто машинально подхватываю один из пакетов и иду вслед за своим братом на кухню.

- И что это такое? – спрашиваю я, когда Адам начинает разбирать содержимое сумок.

Он пожимает плечами, открывает и без того забитый холодильник и просто отвечает:

- А ты что думаешь? На вечеринках всегда есть простое правило. Сколько бы ты не купил, этого все равно будет мало.

Он совершенно прав, но я спрашивал его не об этом. И мы оба это знаем. Я ставлю второй пакет на барную стойку и скрещиваю руки на груди.

- Просто вопрос, Адам. И такой же простой ответ. Ты будешь на сегодняшней вечеринке?

Адам останавливается, поворачивается лицом ко мне, и наши глаза встречаются. Если раньше я видел в них только ту смесь эмоций, которую можно назвать чем-то вроде ненависти, то сейчас в них только легкое изумление.

- О чем это ты? Пропустить свою же вечеринку в своем же доме? – Адам фыркает, заканчивает с рассортировкой покупок и, проходя мимо меня, хлопает своей рукой по моему плечу, - Не волнуйся, братец. Сегодня будет безумно весело.

Я не знаю, как на это реагировать, ибо настроение Адама больше чем на высоте. И, через несколько минут раздумий, я решаю, что этому стоит только порадоваться. Честно сказать, я уже давно не видел его в таком прекрасном расположении духа. И как бы то ни было, я все равно этому рад.

Остин появляется в моем доме спустя пять минут. Как и ожидалось, он просто вводит код на замке и сразу же проходит в гостиную.

- Думаю, мне стоит поменять пароль. Тебе вообще не составит труда меня ограбить, - шучу я, когда друг падает рядом со мной на диван. Он хватает в руки второй джойстик, и я настраиваю игру.

- Если бы я захотел, то уже вынес бы все, что мне по душе. Например, твою аудиосистему. Та еще штучка.

- Только попробуй, и я тебя размажу, - шутливо рычу я и толкаю Остина в плечо.

- Ну да, конечно. Попробуй сначала размазать меня в Mortal Kombat, а потом уже тягайся в реальности.

Но мы не успеваем доиграть даже одну партию игры. Всего через несколько минут после его прихода появляется парни из нашей футбольной команды, а уже через час, как я и говорил, дом заполняется практически полностью. Но меня волнует не это. Меня волнует тот факт, что спустя этот час Джеки и Дженнифер все еще не появляются рядом с нами. Я закатываю глаза на попытки Джеки оправдаться, что она зацепилась рукавом платья и порвала его, когда выходила из дома, но все-таки терпеливо жду, когда она переоденется и наконец-то сядет за руль машины, которая отвезет мою принцессу Белоснежку в мой замок. Замок, который сейчас больше похож на шумную таверну, в глубине города.

И спустя полтора часа после начала вечеринки, когда на часах уже половина одиннадцатого, они все-таки соизволили явиться. Как только порог дома переступлен, Джеки моментально бросается в объятия своего парня и самым невинным голосом, на который сейчас способна, говорит:

- Прости меня, милый! Ты же знаешь, я хотела выглядеть идеально для тебя! – она даже не обращает на меня внимания и сразу же виснет на шее Остина. Сомневаюсь, что он против, ибо его губы расплываются в довольной улыбке.

Судя по всему, он готов ждать эту рыжую бестию сколько угодно. И я уверен, что эти полтора часа ничто по сравнению с тем, какую прекрасную ночь они сегодня проведут вместе.

Но в следующую секунду я забываю о Джеки, о Остине. Я просто смотрю туда, где должна быть входная дверь. Ибо сейчас я не вижу ничего кроме девушки, с белоснежными локонами, и красными щеками, которая медленно идет ко мне. Дженнифер подходит совсем близко, и останавливается всего в полуметре от меня, и я чувствую запах ее духов. Тех самых, самых невероятных духов, которые сводили меня с ума еще в первую нашу с ней встречу в школе. Она поднимает голову вверх, и я встречаюсь с немного виноватым взглядом ее аквамариновых глаз. Черт, они всегда разного цвета. Всегда. То они небесно-голубые, то они практически серые, то настолько глубоко-синие, что я каждый раз теряюсь от разности ее глаз. Думаю, я выгляжу не слишком доброжелательно, ибо Дженнифер протягивает руку вперед, и касается пальцами моей груди. И мышцы в том месте, где она только что коснулась меня, моментально напрягаются. Интересно, она чувствует это? Чувствует, как мое тело реагирует на нее?

- Прости меня. Мы не должны были опаздывать. Просто мы слишком сильно спешили, когда выходили из дома, и Джеки.. – я не даю ей договорить.

Я просто вытягиваю руки и сжимаю Дженни в крепких тисках своих объятий, закрывая ее губы в перебивающем поцелуе. И спустя минуту, с огромным усилием и борьбой со своим желанием, я наконец-то отрываюсь от ее губ, утыкаюсь лбом в ее лоб, и тихо шепчу:

- Это уже не важно. Ты здесь. Со мной. И ты просто должна мне танец, - Дженнифер смеется, а я улыбаюсь одной из самых искренних своих улыбок.

- Ты мог бы и поздороваться со мной, Кеннет, - слышу недовольный голосок рядом с собой и поворачиваю голову в сторону Джеки.

Делаю самое изумленное лицо, на которое сейчас способен, и довольно громко отвечаю:

- Бог мой! Обезьянки умеют разговаривать?! – Джеки шипит, подскакивает ко мне, и бьет меня в плечо, а я не могу сдержать смех в ответ. Дженнифер и Остин тоже смеются, но когда Джеки поворачивается лицом к своему парню, он просто улыбается, притягивает ее к себе снова, и успокаивающе целует в лоб.

- Ну-ну, детка, успокойся, - и Джеки действительно успокаивается. Иногда мне кажется, что ей лучше было бы родиться, например, в Испании. Ее взрывной характер наводит меня на мысли, что в прошлой жизни она была самой настоящей испанской Una nina. Хотя, думаю, это и не удивительно, ибо ее бабушка чистая испанка. Но Остин. Именно он и только он умеет успокаивать эту девушку с такой быстротой и легкостью. Я ни разу не слышал, чтобы он повышал на нее голос. Я ни разу не слышал ни одной их серьезной ссоры. Их просто не было. Даже если Джеки и пыталась вызвать Остина на ссору, крича, размахивая руками и топая ногами, он никогда на это не велся.

Как-то я спрашивал его, почему и как он так стойко выдерживает все перепады настроения нашей маленькой ведьмы. И Остин тогда только улыбнулся, посмотрел на меня довольно странным, но глубоким взглядом, и, пожав плечами, коротко ответит «Я не знаю, друг. Я просто смотрю на нее и понимаю, что не хочу тратить время, отведенное для меня с ней, на какие-то пустые ссоры». Это не значит, что он в открытую позволяет ей ездить на его мозгах как на американских горках. Совсем нет. Если Джеки совсем уж не права, он дает это понять без единого плохого слова в ее адрес. И Джеки это понимает. И понимает даже гораздо раньше, чем Остин дает ей об этом подумать. Что ни скажи, но раньше я безумно завидовал этой сладкой парочке. Раньше, но не сейчас. Сейчас моя Дженнифер, после ярких танцев в центре гостиной, сидит рядом со мной на диване, и пьет свой первый коктейль за сегодня. Она попросила меня сделать его безалкогольным. Ибо ее желание быть такой же трезвой, как и я, пересиливает желание попробовать тот самый сладкий и вкусный пунш в ее жизни.

Она что-то тихо рассказывает Джеки, сидящей рядом с ней, когда я бросаю взгляд на танцпол. Итан оглядывается по сторонам, в поисках Лары, и когда наконец-то находит ее взглядом, то закипает в одно мгновение. Я понимаю это по тому, как надуваются его плечи и как крепко сжимаются кулаки. Ну и еще, наверное, потому что Лара стоит в другом конце комнаты, и разговаривает с Гарри, парнем из соседней школы. Черт, как я и думал. Сегодня здесь окажутся все. Очень надеюсь, что Итан не наделает глупостей, но прежде чем он подходит к ребятам, Лара прекращает разговор с Гарри и тот уходит. Уходит как раз вовремя, ибо его место, всего спустя секунду, занимает кипящий Итан. Он что-то говорит Ларе, и ее лицо непонимающе вытягивается. Но после она громко смеется, протягивает руки к Итану и касается его лица. Ревнивый дурак, вот ты кто. Я думаю, это примерно то, что она ему сказала. Они начали встречаться на следующий день после нашей зимней поездки на лыжную базу. И весь такой неприкасаемый Итан, с его синдромом бабника, поплыл точно так же, как и сказал нам с Остином утром.

Интересно, это происходит со всеми? Каждый проходит через это в своей жизни? Хотя бы один единственный раз. Нет, лучше действительно один единственный раз на всю жизнь.

Это чувство, которое рождается внутри тебя будто сверхновая звезда. Яркая вспышка, лишающая тебя возможности ясно видеть на долгое время вперед. Она будто затягивает твое сознание розовой дымкой. Окутывает его вновь и вновь, практически не давая возможности на спасение и избавление от этого.

И я много раз думал, когда же внутри меня вспыхнуло это чувство? В тот день, когда я встретил маленькую девочку на пристани? Или может в тот день, когда я впервые увидел ту розовую альпаку на ее шкафчике? А может в тот день, когда я подвозил домой девушку, в насквозь промокшем и жутко тоненьком платье? Нет. Я никогда не смогу ответить на этот вопрос. Думаю, сложно ответить, когда внутри тебя что-то меняется. Когда зарождается любовь к человеку, который так цепко оседает внутри твоего сердца. Любовь, нежность, привязанность, желание, страсть. Все это, и еще миллиарды чувств, желаний и мыслей загораются внутри тебя, как яркие светлячки в самую теплую летнюю ночь из всех возможных. И я даже представить себе не могу, как все эти чувства, которые я ни разу не испытывал до Дженнифер, смогут оборваться внутри меня. Они сцеплены ярко-алой нитью судьбы, протянутой через наши с ней жизни. Крохотный узелок завязался в тот далекий солнечный день на берегу атлантического океана. Он завязался крепче и протянул огромную нить через тысячи километров, когда мы были так далеко друг от друга. И эта нить сплелась еще крепче, когда Дженнифер Уоллис Брайлайн оказалась здесь, в моем городе, и впервые, спустя долгих семь лет, сказала мне свое робкое и неуверенное «Привет».

- Кеннет?

Опускаю голову вниз и замечаю, как внимательно Дженнифер смотрит на меня. Она слабо улыбается, поджимает губки и тихо говорит:

- Я звала тебя четыре раза, прежде чем ты вернулся с небес на землю.

Если она улыбается, то я уже смеюсь. Целую Дженни в макушку и шепчу так, чтобы услышала только она:

- Я все время на небесах, когда ты со мной.

Но, очевидно, услышала не только Дженнифер, ибо Остин рядом со мной тут же разрывается от смеха.

- Да, друг, ты что, купил себе сборник дешевых подкатов?

Я не отвечаю, ибо Дженнифер делает это за меня:

- Думаю, вы ходили в тот книжный магазин вместе.

Теперь смеются все, кроме Остина, хотя и на его губах играет веселая улыбка.

- Это моя девочка, - довольно громко говорю я и сжимаю Дженни в медвежьих объятиях.

- Эм, Кеннет, извини. Можно тебя на минутку? – я не сразу понимаю, кому принадлежит этот голос, но подняв голову, замечаю стоящую перед нашим диваном девушку по имени Аманда. Она учиться в нашей школе, входит в команду черлидеров, и выглядит довольно мило. До меня дошли слухи, что в последнее время Адам проводит с ней все больше времени, и я искренне был бы рад, если это оказалось бы правдой.

- Эм, да, конечно, - говорю я, целую Дженнифер в щеку и подмигиваю ей, - Я скоро.

Она улыбается мне в ответ, кивает и отворачивается к Джеки, уже слушая очередную ее идею про наш предстоящий выпускной. Мы с Амандой отходим чуть дальше, и развернувшись ко мне, она тихо шепчет, нервно покручивая кольцо на своем пальце.

- Знаешь, Адам ведь завязал с наркотиками. Но несколько минут назад я видела, как он вышел на улицу с несколькими парнями, которые раньше занимались распространением всего этого и я..

- Где он? – я перебиваю бедную девушку, но она, кажется даже рада этому.

- У гаражного выхода.

Я даже не благодарю ее за информацию, а просто разворачиваюсь и быстро спускаюсь по лестнице, игнорируя попытки моих одноклассников заговорить со мной. Выхожу на улицу через заднюю дверь, заворачиваю к воротам гаража, ожидая увидеть там мерзкую компанию укуренных придурков. Но останавливаюсь в хмуром изумлении, когда не замечаю там никого.

- Я не был уверен, что эта дурочка справиться. Но мне было необходимо, чтобы мы смогли поговорить с тобой наедине. А сделать это в переполненном доме достаточно трудно.

Я разворачиваюсь на этот веселый голос и замечаю Адама, стоящего неподалеку. И в его руках нет ничего, даже отдаленно напоминающее хотя бы сигарету.

- Это правда, что ты снова ввязался в наркотики? – говорю я и сверлю своего брата серьезным взглядом.

- Нет. Просто я знал, что эта причина заставит тебя примчать свою задницу сюда как можно быстрее.

Мне не нравится весь внешний вид Адама сейчас. Его поза, взгляд, эта подлая улыбка на губах подсказывают моей интуиции, что ничего хорошего сейчас не случиться. Я уже давно научился предсказывать что-то отвратительное, что произойдет по вине моего брата, только взглянув ему в лицо.

- Что тебе нужно, Адам? – скрещиваю руки на груди и ожидаю ответа.

Адам подходит чуть ближе, усмехается и бросает:

- Хочу предложить новую сделку.

Хоть я и ожидал чего-то плохого, такой поворот событий удивляет меня довольно сильно.

- Какую еще сделку? – говорю я, хотя даже слышать не хочу о его предложении.

Адам делает вид, что раздумывает, отводит взгляд в сторону, но после, вновь встретившись со мной глазами, говорит:

- Расстанься с Дженнифер.

Я не могу сдержать смешок. Не могу не улыбнуться. Мои губы сами растягиваются в не меньше издевающейся улыбке, чем губы моего брата.

- С чего это вдруг, Адам? Наша сделка уже давно расторгнута. И если ты считаешь, что теперь я буду пренебрегать своей жизнью ради тебя, то ты глубоко ошибаешься. Я видел внутри Маркуса, так что можешь обратиться к нему за новой дозой. Мне совершенно все-равно, - бросаю я напоследок и разворачиваюсь, чтобы уйти.

- Сейчас сделка будет немного на других условиях, Кеннет. Не хочешь их услышать?

Разворачиваюсь к Адаму, все еще криво улыбаясь, и, пожав плечами, коротко бросаю:

- Ну, удиви.

И он действительно меня удивил. Адам достает из кармана своей куртки телефон, что-то там ищет, а после протягивает ко мне экраном вверх:

- Если ты расстанешься с Дженнифер, если не скажешь ей, что причина вашего расставания связана со мной, то никто, кроме меня и тебя, этого не увидит.

Я с подозрением беру телефон из его рук, опускаю взгляд на экран, и время вокруг меня останавливается. Почему-то, именно в этот момент, я вспоминаю слова Дженнифер. Ведь теперь я действительно вернулся с небес на землю. Точнее, я упал на нее с оглушительным грохотом и силой, раздробив каждую кость внутри своего ватного тела. И все это из-за того, что я вижу прямо сейчас. Перед своими глазами. Ведь на экране телефона Адама фотография. И на фото я и Дженнифер, сидящая на мне сверху. И мы совершенно без одежды.

- Если хочешь, можешь пролистать в сторону. Там еще много интересного.

Я слышу голос своего брата будто бы издалека, но улавливаю его слова. Пролистываю дальше, и картинки сменяются одна за другой. Я узнаю свою комнату, понимаю, что все эти фото сделаны с одного ракурса, и не сразу, но так же осознаю, что сделаны они в тот день, когда мы с Дженнифер впервые провели ночь в моем доме только вдвоем. И когда я пролистываю их до конца, натыкаюсь на значок видео, с похожей обложкой, как на предыдущих фото. Трясущимися пальцами я нажимаю воспроизвести, и мне хватает всего несколько секунд, чтобы понять. На этом видео, длинною в пять минут и тридцать одну секунду, мы с Дженнифер занимаемся любовью.

Я не понимаю, что происходит. Я не понимаю, как это оказалось в телефоне Адама. Я отшвыриваю этот кусок железа подальше, надеясь, что он разобьется. Но Адам поднимает его, и экран снова загорается.

- Как.. Как ты.. – мямлю я, находясь в таком шоке, что не способен даже связать два слова вместе без запинки.

Адам что-то быстро печатает, а после прячет злосчастный мобильник обратно в карман. Он натягивает на свое лицо такую же мерзкую и противную улыбку, как и всегда, и весело говорит:

- Скрытая камера в твоей комнате. Признаться честно, я потратил немало времени, чтобы найти подходящую, и установить ее в твоей комнате. А после мне пришлось ждать несколько месяцев, чтобы ткнуть эти кадры тебе в лицо. Конечно, камеру было сложно спрятать. Да и ты чуть меня не застукал, когда я снимал ее с твоей стены. Я вышел из твоей комнаты всего за минуту до того, как ты вернулся домой. По правде говоря..

- Зачем? – перебиваю я Адама.

Он хлопает глазами, вздыхает, и говорит все тем же тоном:

- Зачем? Я же сказал тебе. Чтобы ты расстался с Дженнифер.

- А не то что? – зловеще спрашиваю я. Мне нужно это услышать. Мне нужно услышать его ИЛИ. Мне нужно то, что полностью опустит мой ручник вниз, и позволит окончательно сорваться с катушек.

И Адама не нужно просить дважды. Он разводит руками в стороны, а после говорит:

- Или я разошлю эти фото и видео всем, кто прямо сейчас находится внутри этого дома. Или нет, не так. Я разошлю их даже тому, кого сегодня здесь нет. Кстати, чтобы ты не думал, что я шучу, эти фото уже улетели к твоему лучшему дружку. Думаю, если Остин сейчас откроет мое сообщение, он согласится с тем, что я скажу дальше.

- И с чем же? – шепчу я.

Адам подходит ко мне, усмехается в мое лицо, и тихо, но с лютой ненавистью в голосе шепчет:

- У Дженнифер идеальная задница.

Я кричу так громко, что сам не узнаю свой голос. Я бросаюсь вперед, и сбиваю Адама с ног, на каменную дорожку. И в этот момент я надеюсь, нет, я желаю, чтобы его голова разлетелась от одного удара об каменную поверхность. Но этого не происходит. Адам сбрасывает меня с себя, обрушивая свой кулак мне в челюсть. Он садится сверху, и снова бьет меня по лицу, под ребра, и вновь по лицу. Но я сбрасываю его с себя быстрее, чем начинаю чувствовать металлический привкус крови во рту. Я кричу что-то, садясь на своего брата сверху. Я обрушиваю на него удары один за другим, не обращая внимания на то, что мои кулаки уже сплошь покрыты кровью, а лицо Адама превращается в месиво. И я знаю, что не остановлюсь, даже если убью его. В этот момент ненависть внутри меня дошла до такой критической отметки, что я действительно готов убить его.

Но мне не дают этого сделать. Кто-то оттаскивает меня грубыми рывками, но я все равно успеваю ударить Адама еще несколько раз.

- Кеннет! Прекрати! Ты ведь убьешь его!

Я узнаю голос Остина, но он здесь не один. Еще несколько парней из футбольной команды собираются вокруг меня. Остин не может удержать меня в одиночку, и поэтому Итан оказывается рядом, вцепившись в мои плечи и не давая возможности вырваться.

- Я действительно хочу убить его! Тварь! Иди сюда! – я кричу так громко, что удивлен, как тут до сих пор не собрались все, кто находится в доме. Но невероятно громкая музыка, звучащая внутри, отвечает сама за себя.

Я пытаюсь вырваться, пытаюсь освободиться из тисков своих друзей, и не отрываю взгляда от Адама, который встает с земли, пошатываясь и практически падая обратно. Парни из нашей команды помогают ему встать и держаться на ногах, и теперь я готов убить еще и всех их. Всех вместе. Но первым, конечно же, покончить с этой сволочью, которая пытается смотреть на меня заплывающими глазами.

- Да что с вами такое, парни?! Вы же братья! Что происходит?! – кричит Итан, но я не отвечаю.

 Я до сих пор трясусь от дикой ярости и злости, но все-таки прекращаю вырываться из тисков своих друзей. И именно в этот момент я вижу Дженнифер, испуганно жмущуюся к Джеки, стоящие в стороне от всего этого безумия. И Адам тоже видит ее. И он переводит свой взгляд с Дженнифер на меня, ловит мой, немного медлит, и издевательски широко улыбается.

И я опять срываюсь с катушек.

- Я убью тебя, тварь! – ору я и бросаюсь вперед, все-таки вырвавшись из рук Остина и Итана, которые немного расслабились и не удержали меня вовремя. Я подлетаю к Адаму, замахиваюсь и обрушиваю свой и без того разбитый кулак на его лицо, которое сейчас больше похоже на кровавое полотно.

Начинается хаос. Парни, вокруг меня, пытаются вновь расцепить нас с Адамом, и это получается у них спустя несколько ударов, которые достались и мне и ему. Джеки и Дженнифер кричат и плачут, боясь даже подойти к нам хотя бы на шаг ближе. Меня вновь оттаскивают в сторону, а Адама пытаются увести подальше. Я дергаюсь, ору на него, пытаюсь разозлить и вернуть обратно, но он все же скрывается из моего поля зрения.

- Успокойся уже! Кеннет! – кричит Остин, и трясет меня за плечи. Но он просит невозможного. Я не смогу успокоиться еще очень долго. Это настолько нереально, что я даже представить себе не могу, когда это произойдет.

Остин все еще держит меня в тисках, когда Дженнифер наконец-то решает подойти ко мне поближе. Она останавливается совсем рядом со мной, и ее заплаканные и такие испуганные глаза находят мои, горящие яростным пламенем.

- Кеннет, бог мой, что здесь произошло? – тихо шепчет она, и буйство внутри меня действительно немного утихает. Я перестаю вырываться из тисков Остина, и дышу так тяжело и часто, что мне даже кажется, будто прямо сейчас у меня начнется приступ.

Я смотрю на девушку, которая подходит ко мне еще ближе, не боясь того, что я сделаю ей больно, и касается моей щеки. Но я дергаюсь в сторону с такой силой, что Дженнифер все равно пугается.

- Итан, ты можешь разобраться с тем, что происходит в доме? Можешь как-то выпроводить всех, кто находится внутри? – это говорит Остин, но он будто бы читает мои мысли. Я хочу, чтобы эта оглушительная музыка стихла, и чтобы внутри моего убежища больше не было ни одной живой души.

- Конечно, я разберусь, - кивает Итан, и неуверенно отпустив мою руку, скрывается за дверью.

- Если я отпущу тебя, ты обещаешь не делать глупостей? – на этот раз Остин обращается ко мне. И после короткого раздумья, я согласно киваю в ответ. Остин отпускает меня, недоверчиво держась рядом, и Дженнифер тут же оказывается возле меня.

- Кеннет, у тебя разбита губа. Весь твой подбородок в крови. Кеннет.. – она всхлипывает и плачет, аккуратно касаясь холодными пальцами моего лица. Но я морщусь, отхожу от Дженнифер, и, развернувшись, иду к машине.

- Кеннет? Ты куда? Кеннет?! КЕННЕТ! – я слышу голоса Дженни и Джеки, но даже не разворачиваюсь в их сторону. Я ныряю в салон автомобиля, и Остин оказывается рядом со мной.

Я срываюсь с места раньше, чем он захлопывает свою дверцу. Мне нужно уехать от всего этого кошмара. Хотя бы недалеко. Хотя бы ненадолго. Но точно покинуть этот дом, в котором сейчас так много нежелательного народу. Я проезжаю всего несколько километров, останавливаясь на безлюдной дороге, и глушу мотор. В машине безумно тихо. Мне кажется, я даже не дышу. Ведь мертвецам это ни к чему.

- Он правда прислал тебе сообщение? – наконец-то хрипло говорю я.

- Да.

- И там действительно было то, что видел я? – вновь спрашиваю я очевидный вопрос.

- Да. Прости, Кеннет. Но я понял, что это за фотки, только когда открыл его сообщение, - шепчет Остин, и поворачивает голову в мою сторону.

- Ты удалил это сообщение? – очередной вопрос.

- Сразу же.

И снова молчание. Но это молчание проявляется только внешне, ибо внутри я ору от боли и страха, накрывшего меня с головой. Агония, в которой бьются все мои чувства, лишают меня рассудка. Я не сразу улавливаю тот момент, когда по моим щекам начинают течь обжигающие слезы.

- Он предложил мне новую сделку. Я должен расстаться с Дженнифер, или Адам разошлет эти фотки и видео всей школе.

- Еще и видео? – изумляется Остин, - Но как он..

- Скрытая камера, - просто говорю я, и мы снова замолкаем. Мое дыхание становится более прерывистым, я больше не могу сдерживать весь этот шквал эмоций внутри себя.

Я поворачиваю голову в сторону своего верного друга, но вижу только размытое пятно.

- Что мне делать, Остин? Что я должен сделать? – я шепчу это так тихо, что не уверен, говорю ли я это вообще.

- Я не знаю, Кеннет. Черт, я действительно не знаю.

И в этот самый момент, в момент, когда Остин сжимает меня в своих крепких братских объятиях, я нарушаю одно из двух своих самых главных обещаний в жизни.

Я плачу. Плачу так громко, что мне кажется, один этот звук может заставить стекла в моей машине разлететься на тысячи крохотных осколков. Точно так же, как сейчас разлетается мое сердце, разрезая при этом душу, и оставляя после только открытые раны, которые не затянутся никогда.

***

Мы возвращаемся к моему дому спустя три часа. На этот раз, за рулем оказывается Остин, ибо он даже слушать не хочет, чтобы машину вел я. И когда машина паркуется, я с облегчением замечаю, что вокруг подозрительно тихо. Не слышно больше музыки, не видно больше толпы школьников. Я даже горько усмехаюсь, ловя себя на мысли, что в последнее время практически все мои вечеринки заканчиваются именно так.

Когда я оказываюсь на улице и иду к дому, из него выходит Итан, а следом за ним вылетает и Джеки.

- Все уже разъехались, все в порядке. Здесь остались только я, Джеки и Дженнифер, - когда Итан упоминает Дженни, внутри меня все сжимается в крохотный комок боли и стыда.

- Спасибо тебе за помощь, друг, - устало говорю я, и протягиваю руку к Итану, пожимая его ладонь.

- Не за что. Не волнуйся, твой брат тоже уехал. Час назад его выпустили из больницы. И, насколько я знаю, он поехал к Колину. Хоть он и выглядел как чертов мертвец, ему наложили всего несколько швов.

- Если бы вы меня не оттащили, несколькими швами он бы не отделался, - говорю я и ловлю понимающую, но вымученную улыбку Итана.

- Понимаю. Думаю, у тебя была сильная причина так его отделать. В любом случае, захочешь – расскажешь, - Итан обходит меня, пожимает руку Остину и говорит, двигаясь к своей машине, - Мне пора. Просто постарайтесь вести себя тихо, детишки. Иначе соседи вызовут копов.

И он уходит, прекрасно понимая, что наши соседи находятся на достаточно большом расстоянии, чтобы действительно вызвать полицию.

Я разворачиваюсь к дому, но теперь натыкаюсь на колючий взгляд рыжеволосой девушки.

- Может быть, вы наконец-то объясните, что сегодня произошло?

Джеки переводит взгляд с меня на Остина, и явно дожидается ответа. Я обхожу ее, двигаясь в сторону дома, и бросаю:

- Остин прекрасно справиться с этим один.

Я даже не слушаю ее возмущенный вопль, ибо захлопываю дверь, и вновь оказываюсь в полной тишине.

Вздыхаю, стягиваю грязную рубашку с себя и бросаю ее на пол. Плевать, ее уже все равно придется выбросить.

- Нам потребовалось время, чтобы прибраться здесь, но я вижу, ты решил это исправить?

Этот тихий голосок, нежный шепот со стороны кухни, заставляет меня подойти к нему ближе. Я наконец-то натыкаюсь взглядом на Дженнифер, сидящую за барной стойкой, и вытирающей и без того уже чистую посуду. Она поднимает на меня уставший взгляд, слегка наклоняет голову и тускло улыбается. И от этого ее взгляда, от этой улыбки мое сердце вновь начинает предательски ныть от боли, разрастающейся внутри моей груди как раковая опухоль.

Прохожу на кухню, так же сажусь за барную стойку, но с другой ее стороны. Подальше от Дженнифер. Я знаю, что это не осталось незамеченным, ибо в ее взгляде тут же вспыхивает боль.

- Что там произошло, Кеннет? – тихо спрашивает она и смотрит на меня глазами, цвета слегка волнующихся волн океана.

И в этот момент мне требуются нереальные силы, чтобы собрать всего себя воедино, и сделать то, что я решил, будет единственным правильным решением сейчас.

- Я хочу расстаться, Дженнифер.

Я смотрю в ее глаза, смотрю за тем, как меняется ее взгляд, но понимаю, что она мне не поверила.

- Ч-что? – тихо спрашивает Дженни. Она внимательно смотрит на меня, а после встает из стола, берет чистое полотенце, слегка мочит его водой и обходит барную стойку. Дженнифер подходит ко мне, останавливается так близко, что мои колени касаются ее ног.

- У тебя идет кровь, Кеннет, - тихо шепчет она и тянет ко мне трясущуюся руку, сжимающую мокрое полотенце.

Но я не даю ей возможности себя коснуться. Я встаю со стула, отхожу от нее подальше, и, глубоко вдохнув, говорю четко и достаточно громко:

- Я хочу расстаться с тобой, Дженнифер. Мы больше не будем вместе. Ты больше мне не нужна, - я боюсь смотреть ей в глаза. Я боюсь поднять на нее свой взгляд. Но когда я все-таки делаю это, я замечаю, что теперь ее и без того покрасневшие глаза, становятся стеклянными, собирая соленую влагу в своих уголках.

- Но.. Но почему? – Дженнифер вновь пытается меня коснуться, и я вновь не позволяю ей этого сделать. Я обхожу ее, выходя в коридор, и она следует за мной.

- Потому что я больше не хочу с тобой встречаться, разве это непонятно?

Я понимаю, что веду себя как полный урод. И я понимаю, что делаю Дженнифер в разы больнее, чем самому себе. Черт, да я бы забрал всю ее боль себе, если бы только мог.

Дженни догоняет меня возле гостиной, и цепляется за мою руку.

- О чем ты говоришь, Кеннет?! Я сделала что-то не то? Адам сказал тебе что-то?! – она говорит громче, но ее голос постоянно срывается.

Я поворачиваюсь в ее сторону и стараюсь смотреть как можно более беспристрастным взглядом. Я знаю, это получается у меня отвратительно, но безумно надеюсь, что Дженнифер этого не заметит.

- Тебе мало той причины, что я сказал тебе раньше? Ты больше мне не нужна, я получил от тебя все, что мне было нужно.

Но Дженнифер отрицательно мотает головой и громко всхлипывает. Она поднимает на меня невидящий взгляд, и теперь я замечаю, что ее глаза цвета бушующего океана. Они так лихорадочно ищут во мне отрицания моих слов, что я готов сорваться и сжать Дженнифер в крепких объятиях. Но я не делаю этого. Я вообще не двигаюсь с места.

- Это.. Это все из-за того, что я выпила с Адамом кофе? Он рассказал тебе об этом? Но Джеки тогда просто опаздывала, а он был рядом, и я..

- Это не из-за этого. Адам здесь совершенно не при чем.

- Но за что ты его тогда избил?

- Он вновь начал торговать наркотой, - я придумал эту глупую причину всего за секунду, и даже не уверен, купиться ли на нее Дженнифер. Но она купилась.

- Тогда.. Тогда за что? – тихо шепчет она, и я знаю. Теперь она спрашивает совсем не об Адаме.

Я смотрю на Дженнифер, я ловлю ее умоляющий взгляд, я чувствую ее дрожащее прикосновение, и я все равно говорю самые мерзкие слова в своей жизни:

- Я получил все, что мне было нужно от тебя, еще в тот день, когда показал тебе, как ярко горит гирлянда, висящая над кроватью, в моей комнате.

И этого хватает. Эти слова полностью ломают девушку, стоящую напротив меня. Дженни медленно опускает свою руку, практически оставляя ожог от своего прикосновения на моей руке, и отходит от меня на несколько шагов назад. Ее слезы моментально высыхают, и теперь я вижу тот цвет глаз, который надеялся больше никогда не увидеть. Теперь ее глаза цвета непроглядной бездны океана, в которой обитают самые ужасные и уродливые существа.

Дженни сжимает кулачки, прикусывает губу, и прожигает меня своим тяжелым взглядом. Она вся дрожит, но на этот раз, к ее боли добавилась еще и ярость.

- Если ты думаешь, что я поверю во все то, что ты только что сказал, то ты глубоко ошибаешься, Кеннет Адамсон. Но как бы не была сильна причина для таких слов, как бы ты не хотел от меня избавиться, у тебя не было никакого права так говорить.

Я смотрю на эту девушку, горящую от растущей ненависти ко мне, и хочу убраться из этого мира. Я хочу вернуться в тот день, когда мы встретились, и отговорить себя идти на пристань. И я хочу сделать это только для того, чтобы Дженнифер никогда не встретила меня. Чтобы все следующие года она не проводила в ожидании меня, а просто была безумно счастлива. И плевать, что бы в это время было со мной. Лучше, чтобы меня вообще не было.

- Я надеюсь, что со временем ты поверишь во все то, что я только что тебе сказал.

- Я люблю тебя, Кеннет! – кричит Дженнифер, и ее глаза вновь наполняются слезами. Она смотрит на меня в последнем ожидании, ее плечи содрогаются от рыданий, а по щекам текут ручейки слез.

И я говорю совсем не то, что хочу. Я просто разбиваю все то хорошее, что осталось внутри Дженни по отношению ко мне:

- Но я не люблю тебя.

И этих слов оказывается достаточно, чтобы полностью разорвать ту невидимую нить, связывающую нас вместе.
Я помню этот взгляд, в котором ломается все хорошее по отношению ко мне. Так на меня смотрел отец, когда умерла мама. Так до сих пор смотрит на меня брат. И прямо сейчас я встречаюсь с таким же взглядом на лице Дженнифер.

- Остин отвезет тебя домой. Он ждет на улице, - коротко добавляю я.

И едва последнее слово срывается с моих губ, Дженнифер оказывается рядом со мной и впечатывает мне такую обжигающую и сильную пощечину, что мое лицо пронзает вспышка боли. Я уверен, что едва затянувшаяся губа вновь лопнула и начала кровоточить. Но мне плевать.

Поддавшись эмоциям, я хватаю Дженнифер за руку, разворачиваю лицом к себе и резко тяну на себя. Прижимая ее к себе, хватаюсь пальцами за ее подбородок и впиваюсь губами в ее губы в жестком поцелуе.
Она упирается руками в мою грудь, морщиться и отодвигается от меня.
В какой-то момент я вновь тянусь к ее губам, и ощущаю второй такой же сильный удар ее ладони на своем лице.

Дженнифер вырывается из моих тисков, отбегает к двери и, схватившись за ручку, смотрит на меня. Ее губы и щека в моей крови, которую она отчаянно пытается стереть своей горящей ладонью. И прежде чем повернуть метал в своей руке, Дженни смотрит мне в глаза, и бросает добивающие меня слова:

- Если бы я могла вернуться в прошлое, я бы сломала себе ноги, только для того, чтобы не пойти на пристань, и не встретить тебя.

И после этого она открывает дверь, за которой я слышу громкие голоса Остина и Джеки, но они тут же стихают, когда дверь с грохотом закрывается. И вместе с этим грохотом, я падаю на пол, вновь не сдержав свое детское обещание. Я плачу как маленький ребенок. Я кричу и кусаю себя. Я практически вырываю волосы на своей голове. И я делаю это до тех пор, пока рядом со мной не опускается самый верный и преданный друг. Остин садиться рядом со мной, на ледяной паркет, и протягивает мне бутылку виски. В его руках еще одна, и я понимаю. Сегодняшняя ночь стала переломной не только для меня. Она сломала практически всех дорогих мне людей. И из всего этого адового круга, из всех тех, кто испытал сегодня хотя бы частицу боли, мне плевать только на одного из нас. Мне плевать на себя. Я бы отдал все на свете, только чтобы спасти каждого из своих друзей от ран внутри их сердец. И я бы умер за это. Но жизнь слишком жестокая шутка. Она заставит не только страдать меня, но еще она заставит смотреть на то, как страдают дорогие мне люди. И самое главное, она заставит смотреть на то, как страдает моя принцесса Белоснежка. Девочка с пристани, с синим бантиком в волосах и рассказами о вишневых маффинах. Но с одной лишь только поправкой. Она больше не моя.